Луис Ламур - Проезжий

Для меня ее поступок также явился неожиданным. Я оторвался от окна и в два прыжка оказался за углом дома.

— Джанет! Сюда!

Она подбежала ко мне.

Из дома послышался пронзительный крик.

— Пел! Поймай ее!

Мы бежали к моей лошади, и я уже схватился за ремешок, завязанный скользящим узлом, когда из-за тенистых дубов вышли два человека.

Тот, что стоял ближе, Лью Пейн, радостно воскликнул:

— Ну, теперь ты попался, теперь я тебя поймал…

Ему давно следовало бы заткнуть рот.

Я выстрелил.

Когда приходится вот так бежать, я всегда нахожусь во взвинченном состоянии. Когда он заговорил, я, естественно, застыл на месте, а он получил грамм свинца. Его приятель бросился наутек, но споткнулся о камень и упал. У него оказалось достаточно здравого смысла, чтобы лежать тихо, и я его не тронул. Клинтон вышел из дома с ружьем в руках, я мог бы вскочить в седло и умчаться прочь, но вдвоем на одной лошади? Чтобы не терять времени, мы нырнули в кусты.

— Кто здесь? Что случилось? — крикнул Клинтон.

Кто-то застонал, я догадался, что это Пейн. Другой человек ответил:

— Не знаю. Он внезапно появился, а когда Лью заговорил, сразу выстрелил.

Клинтон выругался. Чалый конь отошел на несколько шагов и остановился, подняв голову и навострив уши.

— Куда он побежал? — требовательно спросил Клинтон.

— В кусты. — Человек, который с ним разговаривал, поднялся на ноги.

— С ним была девушка? Убейте его сегодня ночью, и я вам заплачу сто долларов, — заявил Клинтон. — Деньги плачу вперед.

— Нет, сэр. Я могу убить человека, когда взбешен или помогаю другу, например Лью, но не убиваю за деньги. — Он подтянул ремень. — Тем более, это хитрый парень. Я не ста— • ну искать его в кустах, даже если мне предложат золотую жилу. Если вы хотите видеть его мертвым, постарайтесь сами. Тем более, — добавил он, — мне необходимо позаботиться о Лью. Он, кажется, серьезно ранен. Ему нужно помочь.

Клинтон выругался и побрел в дом. Я очень осторожно поднял ногу, нащупал твердую почву и ступил. Джанет последовала за мной.

Мы вышли на склон, поросший кустарником, дальше шли заросли пондеросы. Единственный шанс спастись — это стать невидимым на фоне маленьких деревьев и кустарников.

Куда подевался чалый? Он отошел куда-то, и мне никак не удавалось обнаружить куда. Очень осторожно я сделал еще шаг, медленно опустив ногу, перенес на нее вес своего тела, а потом пододвинул другую. Я старался ступать бесшумно, чтобы Клинтон не открыл огонь по звуку. Дурная пуля чаще всего достигает цели. Он мог ранить кого-нибудь из нас.

Теперь преступники доведены до отчаяния и будут действовать более осторожно. Джанет сказала, что Пэн Бичам мертв. Для Клинтона это стало предупреждением.

Бедняга Пейн! Мне казалось, что он уже сыт по горло, но что-то привело его сюда снова, и он надеялся, что на сей раз ему удастся меня убить. Почему он никак не успокоится и не оставит меня в покое? Не вмешайся он сейчас, мы бы с Джанет находились уже на полпути в Пэррот.

У меня разболелась голова, я смертельно устал от напряжения и хотел одного — просто лечь. Мы продолжали идти, ступая медленно и осторожно.

Когда нам удалось отойти почти на пятьдесят метров, мы пошли свободным шагом и быстрее, но продолжали молчать. Если бы мы добрались до дороги, что ведет к дому на ранчо, то могли бы встретить какого-нибудь запоздалого путника.

Пройдя еще немного, я сказал:

— Мне нужно сесть. У меня больше нет сил. — Мы сели, и я продолжил: — Совсем недавно в меня стреляли. Я потерял много крови.

— Я знаю. Пэн Бичам, не так ли?

— Да, он выследил меня в горах и стрелял.

— Но вы справились с ним?

— Он следил за мной. Не оставил мне другого выбора. — Я сделал паузу. — Он как-то связан с ними.

— Я это поняла.

Потом мы сидели молча, я даже немного подремал. Затем Джанет нежно прикоснулась к моей руке.

— Кто-то идет! — прошептала она.

Я открыл глаза. Прислушался, но ничего не услышал. Затем послышался едва различимый шорох, будто кто-то пробирался через кусты. Я поднялся и вытащил револьвер.

Снова движение, потом топот копыт. Я все понял.

— Пойдем, — тихо шепнул я. — Это чалый.

— Как он нас нашел?

— Некоторые лошади могут идти по следу, как охотничьи собаки. Лучше всего это получается у мустангов, но чаще они следуют за другими лошадьми.

Я почесал шею чалого и заговорил с ним:

— Сейчас мы отсюда уедем. Это хорошая, сильная лошадь, и он может везти нас, по крайней мере, достаточно далеко.