Луис Ламур - Проезжий

— Человек по имени Рид Белл заходил в магазин несколько дней назад. Он не мог разыскать вас, но хотел предупредить, что вы вовсе не разбираетесь в возрасте. Это его доподлинные слова.

— Он так и сказал, правда? Спасибо. — Я направился к выходу, а потом обернулся. — Если он появится, передайте ему, что я еду на ранчо.

— Я не видел его на этой неделе. Вероятно, он уехал.

Когда я вышел на улицу, кабриолет как раз отъезжал. Рядом с широкоплечим Клинтоном Джанет казалась совсем маленькой и беззащитной. Я сложил покупки в сумку и сел в седло. Меня терзало дурное предчувствие, очень дурное.

Честно говоря, я боялся. Джанет Ле Коди с места в карьер попадала в такую неприятность, из которой могла и не выйти живой, она даже не понимала, что ждет ее впереди. Большинство людей не понимают, что над ними нависла угроза насилия. Они читают об этом в газетах или книгах, удивляются, ужасаются, но на самом деле такие события не сильно их задевают — в глубине души они убеждены, что с ними никогда ничего подобного не случится, они не имеют представления, насколько жестоки могут быть люди, ради денег они готовы на все, даже на убийство. И сумма вовсе не обязательно должна быть крупной.

На пастбище, где я работал, убили ковбоя. Причиной спора явился арапник из сыромятной кожи, который не стоил и трех долларов. А вот и другой случай, когда я стал свидетелем убийства. Это произошло в баре в Оглале. Парень повернулся, чтобы сплюнуть, но промахнулся и нечаянно попал на начищенный сапог другого. И тут же получил пулю.

Неожиданно мне в голову пришла интересная мысль, я натянул вожжи, и чалый остановился. Я попал в Оглалу, когда вместе с шестнадцатью всадниками гнал стадо из Техаса, в котором насчитывалось две с половиной тысячи голов.

Этот город в открытой степи «брыкался» вместе с двадцатью тысячами голов крупного рогатого скота, согнанного на пастбища в округе. Чуть ли не каждый день там гремели выстрелы и беспрерывно происходили какие-то разборки.

Если я точно помню, мне, начальнику каравана, было лет девятнадцать, а остальные — лет на пять старше или чуть моложе меня. Они были по горло сыты дорогой и жаждали скорее получить деньги, чтобы потом потратить их.

В Оглале собралось тогда много ковбоев и бизнесменов, а также азартных игроков, женщин из Лайна и их сутенеров, всяких жуликов и случайных людей, они все торчали там, и их ноздри раздувались, чувствуя запах денег.

Мои парни были молоды и принимали участие в ежегодных состязаниях ковбоев, одержали немало побед, сражались с градом, ураганами и с индейцами, которые обрушивались на нас по пути из Техаса. Каждому из них довелось съесть пуд пыли и проехать по краешку ада. Теперь они готовились повеселиться вовсю, лишь бы нарушить монотонность своего тяжелого существования. Единственным утешением в их беспросветной работе было то, что они выполняли ее верхом на лошади. Я отличался от членов моей команды лишь тем, что отвечал за них и за животных. Итак, я вспомнил то происшествие. В нем пострадали мои ребята, а ковбой одного из стад Эба Блокера — он был хорошим семнадцатилетним парнем, — совершил свой второй переход в жизни. И его убили только потому, что он, сплюнув, попал на чей-то сапог.

Я зашел в бар вместе с двумя своими ребятами, как раз когда это случилось, и просто сказал:

— Спокойно, друзья, не обращайте на нас внимания. Мы не намерены драться.

И нас оставили в покое, но я подумал, что произойдет, если весть о такой нелепой гибели этого паренька дойдет до людей из его отряда. Мягко говоря, они будут озадачены и немедленно явятся выяснять отношения.

И тут я услышал слова, созвучные моим мыслям, обращенные к убийце:

— Парень, которого ты уложил, из сильного отряда. У них за городом два стада и двадцать девять крепких ребят из Техаса. Уходи и отправляйся в Рэпид-Сити, Дэдвуд или Бисмарк.

— Я не могу, — ответил тот.

Заговоривший оказался владельцем салуна. Он вытащил из-за стойки бара дробовик и уже жестко потребовал:

— Проваливай отсюда со своими женщинами. Я не хочу, чтобы мой бар расстреляли из-за каких-то хладнокровных.

Убийца повернулся и взглянул на него.

— Когда все успокоится, я вернусь и найду тебя.

— В любое время, — хозяин бара вертел в зубах сигару, — но постарайся увидеть меня первым.

Убийца повернулся и вышел из бара, а через несколько минут он покидал город. Мы слышали стук копыт его лошади, а хозяин бара спрятал дробовик обратно под стойку.