Луис Ламур - Джубал Сэкетт

Глаза ее смеялись.

— А ты даже не низкий. — Она помолчала. — Ты — йомен. Йомены никогда не женились на принцессах?

— Никогда! Если принцесса выйдет за йомена, она больше не будет принцессой. Я так думаю.

— Тогда я больше не буду Солнцем.

Наши глаза встретились над огнем, я отрезал себе ножом еще ломтик мяса.

— Для меня ты всегда будешь солнцем, луной и звездами. — Костер затрещал, слабый ветерок поигрывал с пламенем. Я добавил в огонь веток. — Мне незнакомы твои обычаи, а тебе — мои, но то, что ты хочешь, будет сделано. Мы пойдем на юг, где живут испанцы. Там должен быть священник.

— Это опасно?

— Стоит рискнуть. Мы должны совершить обряд, потому что так положено и у твоего народа, и у моего.

Я спустился к реке и стал мыть в воде руки. Когда поднялся, она стояла рядом.

— Если ты захочешь идти в горы, — сказала она, — иди, и, если надо, я пойду с тобой, а когда ты разобьешь лагерь, я приготовлю тебе мясо и постель. Куда бы ты ни пошел, я буду с тобой.

Как это всегда бывает весной, горы и долины быстро покрылись свежей зеленью. А потом на склонах холмов расцвели золотые цветы. Они наполняли воздух тончайшим ароматом. Цвели также песчаные лилии и кое-где — прострел.

Мы шли все вместе, нас осталось совсем мало, и никто не знал, что ждет нас впереди. Женщины болтали о свадьбе. Я ловил на себе их взгляды, слышал, как они смеются между собой, и заливался краской. Я не знал, как должен вести себя жених, и вообще ничего не знал о свадебном обряде начи.

Ичакоми говорила, что мне надо украсить себя листьями дуба. Ей полагался лавр. Но, насколько я понимал, здесь она лавра не найдет. В западных горах я не встречал этого дерева, а вот в Нантахалье они сплошь покрывали склоны холмов, усыпанные мелкими розовыми цветами.

Кеокотаа, который нашел дорогу, вел нар вдоль восточного края долины к реке, текущей через каньон. Нам предстояло пройти его до конца. И именно там нас могла поджидать опасность: удобное место для засады.

Ичакоми шла с женщинами, они болтали и смеялись на ходу.

Один раз, когда мы остановились передохнуть, ко мне подошел Унствита.

— Я уйду с ними. Но вообще-то я хотел остаться, — произнес он, глядя мне в глаза.

— Ты нужен им, — ответил я. — Скажи Ни'кване, что я сделал все, как он просил. Скажи ему, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы Ичакоми была счастлива.

— Я передам ему. И вернусь.

— Вернешься?

— Я не хотел идти в горы. Но теперь понял… понял, что это место для прогулок богов.

— Тогда возвращайся. Мы обоснуемся в домике, но, если уйдем, я помечу наш путь вот так, — я показал ему знак Сэкеттов. — Ты найдешь.

— Я найду. — Вдруг он протянул руку, как это иногда делал я. — Ты мой вождь. Я не пойду больше ни с кем, кроме тебя.

Вдоль каньона бежала тропа. Она пересекала маленькую бурную реку и устремлялась вперед то по одному, то по другому берегу, вилась среди валунов и деревьев по стенам каньона. Мы осторожно ступали среди камней, убирали с пути упавшие ветки. Нам предстояло вернуться этим же путем, и мы старались сделать его легче. Ну а если не вернемся, будет легче другим.

Этим правилом руководствовался мой отец — убирать препятствия, устранять промоины на старых тропах, оставлять тропу, по которой идешь, лучше, чем она была. «Ступай по тропе легко, — говорил он мне. — Когда ты уйдешь, придут другие».

Вот каким я помнил своего отца. Любое место становилось лучше после того, как он там побывал. На каждое срубленное им дерево приходилось два посаженных.

Наконец мы достигли цели нашего путешествия. И здесь река была быстрой, а по мере сужения каньона она сделается еще быстрее. По склонам каньона росли осины, а по берегам попадались хлопковые деревья. На каменистой косе валялись прибившиеся к берегу бревна — голые, белые, длинные, похожие на скелеты, отполированные водой.

Здесь мы разбили лагерь, и я огляделся вокруг — вот место, где я возьму в жены Ичакоми. Наблюдая за ней, я подумал, что и отец, и мама одобрили бы мой выбор.

Среди ее народа или среди моего приготовления к свадьбе носили бы грандиозный характер. Женщины готовили бы для нас жилище, собралась бы вся родня, они бы шили, стряпали, строили планы. А сколько болтовни, так милой женскому сердцу! Здесь мы были лишены всего этого. Сейчас устроим праздник для всех присутствующих, а обвенчаемся позже.

Начи построили шалаш из веток, мужчины пошли в лес за дичью. Ведь свадьба Солнца — событие важное, хотя я не был уверен, что все они одобряли решение Ичакоми.