Луис Ламур - Джубал Сэкетт

Я поделился своим недоумением с Кеокотаа. Он взглянул на меня своими невозмутимыми черными глазами и произнес:

— Может, она не хочет уходить. Может, она думает, что ты хочешь от нее избавиться. Может, она думает, что ты считаешь ее обузой.

Смешно! Она совсем не обуза!

Конечно, если бы я не связался с ними, то был бы уже далеко на Западе и, вероятно, не имел бы всех неприятностей с коунджерос и уж наверняка — с Капата. Но то, что она, возможно, не хочет возвращаться домой — чепуха!

Она — Солнце, важная персона в своем племени. Пришла на Запад, чтобы найти место для своего народа, и, если не считать коунджерос, нашла хорошее место.

С долины, которую я называл моей, почти сошел снег. Она достигала примерно двадцати миль в длину и четырех-пяти в ширину. По ней текло несколько рек, и с гор обрушивались потоки воды, кроме того, мощные хребты прикрывали ее от самых жестоких ветров.

Наутро мы двинулись к северу, но вечером на берегу небольшой речки ко мне подошел Кеокотаа.

— Здесь совсем нехорошо, — заявил мой друг.

— Ну что ты выдумываешь, прекрасная долина, — возразил я. — Она расположена высоко, и им придется научиться выращивать другие растения, но все равно замечательное место.

— Много следов. — Кеокотаа указал назад, в ту сторону, откуда мы пришли. — Я нашел старую тропу. По ней и сейчас ходят индейцы. Может, им не понравится, что мы поселимся здесь.

— Коунджерос?

— Не коунджерос. Скорее всего, юты. Живут в горных долинах. Очень сильные.

Место, которое мы нашли, мне сразу понравилось. Долина уже покрывалась зеленью, и по разнообразию растений можно было сказать, что почва здесь весьма плодородна.

— Дальше мы не пойдем, — решил я, — остановимся и разобьем лагерь.

Место меня устраивало и с точки зрения обороны. С восточной стороны лагерь защищали горы. Он хорошо снабжался водой.

Как только мы разбили лагерь, несколько начи отправились на охоту.

— Надо узнать, далеко ли до реки. — Я хотел отправиться завтра.

— Ты остаешься, я иду, — настаивал Кеокотаа. Пришлось с ним согласиться.

Мне очень хотелось посмотреть места к северу от лагеря, но строительство форта — на случай повторного нападения — было важнее.

Речка вытекала из каньона и несла свои полные воды вниз, в долину, в одном месте она бросалась со скал, образуя небольшой водопадик, фута в три высотой. Возле него на ровной высокой площадке, ограниченной несколькими валунами и лесом, мы решили поставить крепость.

Вместе с двумя мужчинами начи я приступил к строительству временного укрытия, которое послужило бы нам, пока мы не построили более прочное жилье.

Охотники принесли двух оленей и несколько диких куриц. К этому времени мы уже соорудили навес для ночевки. Протащили между валунами несколько стволов мертвых деревьев создали некое подобие стены.

Ичакоми работала наравне со всеми, а меня избегала. Когда я пытался заговорить с ней, она поворачивалась и уходила. Раздраженный, я решил: пусть получит то, чего хочет. Теперь и я избегал ее.

Кеокотаа мы ждали только через день или два, так что другой вопрос пока не возникал.

Спал я плохо. Всю ночь вертелся, совсем не выспался, утром поднялся, взял оружие и пошел вверх по каньону.

Это был довольно глубокий каньон, ведущий прямо в горы. На дне его лежал снег, а валуны возле реки покрывал лед. Я вернулся, когда уже смеркалось, подошел к костру выбрал себе кусок мяса и пристроился поужинать.

Напротив меня сидела Ичакоми.

Она помолчала, потом спросила:

— Кеокотаа пошел искать дорогу?

— Он ищет путь к реке. Течение, конечно, бурное, но, я думаю, так твои люди сумеют проскользнуть мимо врагов.

— Ты уйдешь с нами?

— Нет. — Я посмотрел на нее. — Мое место в горах. Река называется Арканзас, у нее есть также и другие названия, но она впадает в Великую реку. Твои люди беспрепятственно попадут домой. Их может вести Унствита. Он хороший человек. — Она удивленно взглянула на меня. Я избегал ее взгляда, чувствуя себя неловко. Почему я не сказал, что она сама поведет людей? Вышло так, но я даже не думал об этом. Кому еще вести их — если она захочет уйти? — Опасность есть всегда, — продолжил я, — но Унствита опытный воин. Он и умный, и смелый.

— Мое место впереди, — остановила она меня.

Я молча жевал кусок мяса, потом спросил:

— Ты уйдешь с ними?

— Ты хочешь, чтобы я ушла?

Вот он, этот вопрос, заданный прямо в лоб. Что я мог ответить?

— Мне будет не хватать тебя, — неуверенно произнес я, понимая, однако, что говорю правду. Мне будет не хватать ее, и я больше никогда ее не увижу. Эта мысль пронзила меня как внезапная боль. — Но я не могу просить тебя остаться. Ты — Солнце.