Патрик де Витт - Братья Sisters

Ждать смерти Варма долго не пришлось. Какие там дни, миновало всего несколько часов. С наступлением ночи мы с Чарли улеглись у костра. Делать что-либо не было ни малейшего желания, и тогда же Варм позвал сиплым голосом:

— Э-эй!

Чарли сказал, что не пойдет к нему, и в палатку я отправился один.

Варм уже готовился отойти в мир иной. Он и сам знал об этом, боялся. Я уж думал, что перед самой кончиной он обратится к Господу, станет молить о скором и легком переходе на Небеса, но нет. Варм остался тверд, не отступил в последний момент. Со мной говорить он не захотел, попросив позвать Морриса. Забыл, несчастный, что его друг мертв.

— Почему он не пришел? — судорожно хватая ртом воздух, спросил Варм.

— Моррис умер еще утром. Герман, ты позабыл?

— Моррис? Умер?!

Кожа у него на лбу сложилась гармошкой, рот застыл в гримасе агонии, десна блестели от крови. Варм отвернулся, пытаясь вдохнуть: воздух проходил с трудом, рывками, словно горло чем-то закупорило. Я неловко переступил с ноги на ногу, и Варм обернулся на звук.

— Кто здесь? Это ты, Моррис?

Тогда я сказал:

— Да, это я, Моррис.

— О, Моррис! Где же ты пропадал?

В голосе Варма я слышал такое облегчение, даже радость, что у меня самого в горле встал ком.

— Я хворост принес.

Варм заметно ожил:

— Что-что? Хворост? Веточки для костра? Ай, молодчинка! Ночью разожжем костер, большой костер. Всю стоянку осветит. Славно будет пересчитать наше золото, а? Что скажешь?

— Да, Герман, славно.

— А что остальные? Куда они убежали? Я смотрю, этот Чарли не больно-то любит честный труд.

— Да, все больше в стороне отсиживается.

— Не спешит исправляться?

— Нет, как был лентяем, так им и остался.

— Но и дурным человеком его больше не назовешь.

— Да, Герман, ты прав: Чарли на самом деле хороший.

— А второй? Этот Эли, где он?

— Где-то здесь, поблизости.

— Совершает обход? Сторожит нас?

— Бродит себе в потемках.

Понизив голос, Варм произнес:

— Не знаю, как тебе, а мне этот малый по душе, даже очень.

— Да, и знаешь, Герман, ты ему тоже понравился.

— Что такое?

— Я говорю: ты ему тоже нравишься.

— Да ты никак ревнуешь?

— Нет!

— Я польщен, очень! Столько людей собралось вокруг, и все такие честные, достойные. Меня так долго никто не принимал… — Губы Варма изогнулись в грустной усмешке. Он смежил веки, и в уголках побелевших глаз выступили слезы. Я утер их рукой. Больше Варм глаз не открыл. — Моррис, если мне не суждено пережить эту ночь, продолжай мою работу. Используй формулу.

— Сейчас не время о ней. Отдыхай, не трать силы.

— Мне в голову пришла мысль: если смазать кожу свиным салом, оно защитит от ожогов.

— Отличная идея, Герман.

Судорожно вздохнув, Варм произнес:

— Моррис, Моррис… Я тебя словно тысячу лет знаю!

— И у меня то же чувство.

— Так жаль, что ты умер прежде меня.

— Ничего, мне уже не больно.

— Я так хотел помочь тебе. Думал, подружимся.

— Мы и так друзья, Герман.

— Я, — сказал Варм. — Я…

Он распахнул рот, и из самых недр его глотки раздался непонятный звук. Словно треснул и разломился некий твердый кусок нутра. Что бы ни случилось, боли Варм не испытывал. По крайней мере, он даже не вскрикнул. Я опустил ему на грудь ладонь и успел застать момент, когда сердце встрепенулось последний раз и затихло.

Испустив дух, Герман Кермит Варм уронил голову на бок, и часы его жизни остановились. Его правая рука свесилась с койки, и я поправил ее. Когда она свесилась второй раз, я все оставил как есть. Вышел из палатки. Чарли по-прежнему сидел у костра, и вроде бы ничего не изменилось. За исключением одной существенной детали.

Когда я вышел к братцу, по лагерю шастало с полдюжины индейцев. Краснокожие рылись в наших сумках, осматривали коней и мулов, искали, что бы такого ценного прикарманить. Стоило мне высунуть нос из палатки, как один из индейцев, вооруженный винтовкой, мотнул стволом в сторону Чарли: садись, мол, рядом. Я и сел.

Ни я, ни Чарли оружия при себе не оставили: ремни с кобурами, как обычно на привал, мы сложили под седлами. Но даже будь братец при револьвере, вряд ли он сумел бы оказать сопротивление. Чарли молча смотрел на пламя, время от времени бросая взгляды на незваных гостей — только так, чтобы не привлечь их внимания.

Ведро золота стояло между нами, и, возможно, индейцы его не заметили бы, не попытайся Чарли скрыть добычу, накрыв ведро шляпой. Индеец с винтовкой это сразу увидел и заподозрил неладное. Он подошел к нам и заглянул под шляпу. Индеец с самого начала хмурился, и даже содержимое ведра его не обрадовало. Впрочем, он нашел его достойным внимания и подозвал к костру членов отряда.