Макс Брэнд - Джон Кипящий Котелок

Здесь я должен кое-что объяснить. Когда Грешам строил отель, он отвел лично для себя небольшой садик, окружив его десятифутовой глинобитной стеной с красным черепичным коньком. Здесь росла пара раскидистых смоковниц, была аккуратная лужайка, и знойными летними вечерами бил фонтан, разбрызгивая живительную влагу. В разгар лета лучшего местечка в Эмити было не найти.

Назначив меня управляющим, Грешам вручил мне связку ключей, среди которых были и к замку на воротах перед садиком, и к двери с задней стороны отеля. Однако до сих пор я ни разу ими не воспользовался, чувствуя, что это прерогатива хозяина. Но в тот вечер, желая скрыться от посторонних глаз, вспомнил, что можно проникнуть внутрь с черного хода и подняться в комнату незамеченным по запасной лестнице.

Между тем с середины дня на город надвигалась песчаная буря. На севере горизонт был затянут грязноватой дымкой. Выходя из закусочной, я услышал где-то вдалеке нарастающий вой, а в тот самый момент, когда оказался у ворот заднего двора, буря налетела на город.

Послышалось хлопанье ставен, орудийной канонадой загрохотали двери — сначала в дальнем конце переулка, потом все ближе и ближе, затем меня ударила и окутала вихрем горячая воздушная лавина.

Песка пока что было немного, его основная масса еще оставалась далеко позади, в самом сердце бури. Воздух наполняла лишь мелкая пыль, которая, если сделать вздох, не заслонившись от ветра, обжигала легкие, точно сноп искр.

Меня отбросило в сторону, но я снова нагнулся к замочной скважине и, с трудом вставив в нее ключ, отворил комнату. Шагнув внутрь, прикрыл ее за собой и уже хотел было запереть, как вдруг заметил, что неподалеку через садик движется темный силуэт.

Если бы я увидел эту тень, когда стоял снаружи, то не раздумывая бросился бы наутек. Но теперь уже не мог спастись бегством, поэтому пригляделся как следует. Из окна на втором этаже, где находилась одна из комнат казино, сквозь задернутые шторы пробивался слабый свет. Но и такого освещения было достаточно, чтобы различить все предметы во дворе, даже несмотря на то, что теперь тут висела завеса пыли. В полумраке странное существо, напоминавшее человека, исполняло нечто вроде шаманского танца, медленно раскачиваясь, делая какие-то короткие движения руками.

Я смотрел на него как зачарованный. Дважды набирался мужества, чтобы позвать на помощь, и дважды решал, что лучше затаиться и не вмешиваться в дела потустороннего мира. Внезапно танец прекратился, а темная фигура словно провалилась сквозь землю. Нет, я разглядел ее вновь — она опустилась на колени, а через некоторое время встала и направилась к дому. Я уже подумал, что сейчас привидение пройдет сквозь стену, но вдруг открылась дверь, ключи от которой были только у меня и у Питера, и показалась полоска света.

Можете себе представить, какой это был удар! Но еще ужаснее было то, что в тускло освещенном дверном проеме я различил очертания самого Грешама.

Я был потрясен до глубины души. Грешам был не тем человеком, который станет без нужды в бурю выходить на улицу, и уж тем более пускаться в сумасшедший пляс во дворе!

Все это было так загадочно, что, преодолевая сопротивление ветра, я побрел к тому месту, где Грешам — а может быть, его призрак? — исполнял танец. Встав на колени, принялся шарить руками вокруг и почти сразу нашел то, что искал, — участок рыхлой земли, поверх которой уже стала скапливаться пыль, переносимая ветром.

Объяснение пришло само собой: эти странные телодвижения и взмахи руками означали, что Грешам или кто-то другой просто-напросто копал, и в этом не было ничего сверхъестественного. Или почти ничего, потому как дело все-таки происходило ненастной ночью. Питер Грешам, который мужественно терпел лишения в пустыне, в обычное время не переносил такие мелкие неудобства, как, скажем, резь в глазах или песок за шиворотом. Странно, его сегодня это не помешало ему выйти на улицу во время песчаной бури, чтобы немного поработать в саду!

Конечно, я догадался, что он выполнял какую-то особую работу, и немедленно принялся за дело. Земля была податлива. Вскоре я вырыл узкую яму глубиной почти по плечо, и затем, когда в очередной раз погрузил пальцы в рыхлый грунт, нащупал грубую ворсистую ткань.

Наверное, окажись на моем месте более принципиальный и рассудительный человек, он спросил бы себя, кому и с какой целью понадобилось зарывать что-то в землю на такую глубину и делать это под покровом ночи, втайне от чужих глаз. Но я не стал задаваться подобными вопросами, потому как был не в силах умерить мое любопытство.