Макс Брэнд - Дорогой мести

Великан Хэнк Рейни, покончив с едой и отложив ложку из рога бизона, подошел к мальчику и присел на корточки. Как настоящий индеец, он, казалось, мог сидеть в таком положении сколько угодно времени без всяких видимых усилий.

— О чем ты думаешь, сынок? — поинтересовался он. — Скучаешь по дому? Или беспокоишься насчет Длинной Стрелы? А может, удручен открывшимися способностями Хэнка Рейни ко лжи? Или думаешь о прекрасных черных глазах вон той девушки? Размышляй о чем хочешь, сынок, но не смотри на эту девчонку дважды. Иначе окажешься на краю колодца, а упав в него, непременно утонешь и останешься тут, в зеленых прериях, до конца своих дней!

Джонни удивило, что Хэнк не остановился лишь на том, что мальчика волновало больше всего, а коснулся сразу многого. Но он зауважал его за это только сильнее и потому решил выяснить самое неприятное.

— Послушай, Хэнк, — тихо сказал он, — зачем ты наплел с три короба, когда рассказывал обо мне? Подумай, ведь когда индейцы узнают правду, они сядут, хорошенько поразмыслят и станут нас презирать! Между прочим, мне и самому все это ужасно противно. Лучше бы ты ничего не говорил!

Хэнк Рейни посмотрел на него и подмигнул.

— Ну, парень, я знаю, что ты зануда и кристально честный человек. Только попробуй глянуть на все происходящее с другой стороны. Людям нужно давать то, чего они от тебя ждут. Ты видел старое железо, которое торговцы тащат сюда, в прерию? Сталь куда лучше того, что они предлагают, — олово наполовину с какой-то дрянью. Но индейцы хотят побрякушек, вот их и получают. Им нужно то, что они могут понять.

— Неужели они не в состоянии понять правду? — бросил мальчик на Хэнка негодующий взгляд.

Но тот только улыбнулся:

— А ты можешь понять поступки индейцев? Например, то, что они подвергают пыткам своих мальчиков, прежде чем те станут воинами? Нет, смысл этого тебе не постигнуть никогда, да и мне тоже. Вот так же и в твоем случае. Вряд ли они могут воспринять то, что было на самом деле. Хотя все это не сравнить с той чепухой, которую я им нагородил. Предположим, я сяду и поведаю им, что на другом конце света твой отец лишился револьвера, а ты не стал ждать, чтобы сказать ему «до свидания», просто исчез и оставил его в своем вигваме кусать локти и думать, что, возможно, тебя убили. Сообщу, что женщины твоей семьи в знак траура по тебе срезают волосы и с горя себя расцарапывают. Предположим, я скажу им правду. Скажу, что ты ушел из дома и проделал весь этот путь, чуть было не умер с голоду и тысячу раз рисковал жизнью. Вот этому они вряд ли поверят. Нет, скорее всего станут пересмеиваться за твоей спиной. Подумают, что я лгу, а ты еще больший лжец, чем я. Или, возможно, решат, что в способности рассказывать небылицы мы с тобой равны.

Юный Джонни Таннер нахмурился, пытаясь переварить услышанное. Наконец выдавил из себя:

— По крайней мере, мог бы не пороть всей этой чепухи насчет заклинаний!

— Знаешь, мне и самому это не слишком понравилось, — отозвался Хэнк. — Хотя правда показалась бы им гораздо более невероятной, чем мои россказни. Правда о неопытном юнце, а ты такой и есть, который кое-как научился ездить верхом, стрелять и обращаться с охотничьим ножом. Правда о том, что на него чуть было не напали сзади, а он затеял драку и убил такого большого вождя, такого опытного воина, как Говорящий Волк, и не получил при этом ни единой царапины. Сынок, вот ведь где настоящее чудо! Гораздо невероятнее всего того, что я наговорил им насчет всяких там заклинаний. Мне просто хотелось, чтобы они оценили тебя по достоинству. Только и всего.

Джонни Таннер покачал головой:

— О, Хэнк, теперь, пока мы будем находиться с индейцами, они же будут ждать от меня чудес!

— Нет, шаманы, эти старые шарлатаны, не проделывают свои трюки каждый день, а только тогда, когда другие ничего не видят, а они все подмечают, чтобы обвести простаков вокруг пальца. К примеру, начинают вызывать дождь только тогда, когда на краю неба собираются грозовые тучи. Другие о них не догадываются — не хотят видеть правды. Индейцы верят, что мир, в котором они живут, полон чудес, в нем есть добрые и злые духи, некоторые из них выполняют то, о чем их просят люди, другие — нет. Индейцы так понимают мир. Они — как дети, но только лучше детей. Ты уже однажды сотворил чудо, возможно, удивишь их еще раз, но если и не сделаешь этого, они все равно будут восхищены и благодарны, точно так же, как восхищаются трюками своих шаманов, которыми те дурачат их всего несколько раз в году. А теперь отправляйся спать. Ты насмотрелся и наслышался достаточно для одного дня. Сон сотворил с тобой чудо, Джонни! Спокойной ночи!