Макс Брэнд - Возвращение Дестри

Он откинул голову и расхохотался, но Чарли заметила, что это был совсем невеселый смех.

— Вот так я лежал каждую ночь еще пять с половиной лет. И именно поэтому сейчас не убил Джерри Венделла! Смерть — ерунда, просто дуновение ветерка, а вот стыд, словно глыба льда, долгие годы лежит под ребрами, и так всю жизнь, пока не придет конец. Так что пусть наш приятель Джерри проживет подольше! Вы хотели знать, почему я так поступил, — я вам объяснил. А теперь можно мне еще чашечку вашего великолепного кофе, полковник? Вашей кухарке просто цены нет, уж вы мне поверьте!

Конечно, Шарлотта помчалась на кухню за кофейником, налила ему кофе.

— Мда-а, — задумчиво протянул Дэнджерфилд. — Похоже, сынок, тебе там пришлось набраться терпения. Одного не понимаю — какого черта тебя дернуло ограбить этот проклятый поезд?!

Дестри опять негромко рассмеялся.

— Ах, эта история еще смешнее, полковник. Наверное, было бы не так обидно сидеть на скамье подсудимых, а потом за решеткой, если бы в конце концов на свободе меня ждала куча денег, которых хватит до конца дней! Но в том-то вся и штука, что я не брал этих проклятых денег! Меня просто подставили!

И вдруг полковник поверил ему. А поверив, выругался длинно и замысловато.

— Наконец-то! Я так и знал!

— Спасибо, — кивнул Гарри. — Но ведь кроме вас там были двенадцать так называемых «равных», которые мне так и не поверили. А не поверили, потому что не хотели поверить! «Равные», подумать только!

Веселья совсем не было в его глазах. Полковник увидел в них гнев. Не выдержав, он нервно отодвинулся назад.

— Все позади, Гарри, — сказал примирительно. — Теперь ты можешь просто выкинуть это из головы!

— Не думаю, — возразил Дестри. — Вы когда-нибудь слышали, что, бывает, человек по-прежнему мучается от боли в раненой руке, когда этой руки уже нет и в помине? Чувствует, как у него чешутся пальцы, ноет локоть, а руку-то — тю-тю — уже отрезали! То же самое и со мной. У меня вырвали из жизни шесть долгих лет. Их нет, а душа не верит в это, ноет и ноет!

— И ты, парень, тверд в своем решении? — угрюмо поинтересовался полковник.

— Так же тверд, как эти скалы, что вы видите перед глазами, — сообщил Гарри. — Ты не можешь ненадолго нас оставить, Чарли?

— Держу пари, это будет самое лучшее, — сказала она, вставая.

Он поднялся вслед за ней.

— Похоже, у тебя голова разболелась, Чарли, — заботливо сказал отец. — Ты бы прилегла ненадолго.

Девушка не выдержала:

— Тебе нет никакой нужды обращаться со мной как с хрустальной вазой, Гарри. Я не намерена изображать на лице сладенькую улыбочку и сидеть тихо, как мышь. В конце концов, я еще не сыграла в ящик! Нет, я буду сражаться!

— Отлично, — кивнул Дестри. — Ты храбрая малышка. Только вот из-за чего ты собираешься сражаться и с кем?

— Я буду сражаться с тобой!

— Мы и так сражались немало, — ухмыльнулся он. — В самом деле, мы с тобой нанесли друг другу столько ударов, что теперь заранее знаем, как прикрыться, чтобы удар не достиг цели.

— О, Гарри! — воскликнула она странно изменившимся голосом. — Но сейчас я разучилась защищаться! Мне так больно!

— Нет, вы только взгляните на нее! — рявкнул полковник. — Да провалиться мне на этом месте, если она не собирается зареветь! А ну, поцелуй ее, да покрепче, Гарри, сынок, да подпусти ей парочку комплиментов, чтобы высохли слезки! Не то возьму дробовик и разнесу вдребезги твою голову, как гнилую тыкву, если ты заставишь плакать мою девочку!

Но Чарли отмахнулась. Предложение отца ей явно пришлось не по вкусу.

— И что же ты намерен теперь делать, а, Гарри? Неужто и в самом деле решил расправиться с ними по одному, как и пообещал в тот день, когда тебя судили?

— Посмотри, что они сделали со мной? — гневно зарычал Дестри. — Да ведь каждый день из этих Богом проклятых лет, словно камень, давил мне на плечи! И с каждым годом этот груз становился все тяжелее! Я ведь рассказал тебе, как сходил с ума все эти ужасные годы, день за днем. А ведь каждый такой день состоит из часов, и в каждом часе — шестьдесят минут, а в каждой минуте — шестьдесят секунд, и все эти секунды, минуты, часы текут между пальцев как песок. Ведь я был еще совсем молод, когда наступил тот проклятый день! — Он опустил голову и хрипло прошептал: — Ладно, раз уж мы заговорили о времени, я лучше пойду! Похоже, мне сегодня немало часов предстоит провести в седле. Так что уж лучше я пойду! — Он обернулся к хозяину: — Всего вам доброго, полковник!