Макс Брэнд - Чужак

Когда он вторично попал на эту же полянку, там оказалась Беатрис Вилтон. Сидевшая на грубо сколоченной скамье девушка поспешно вскочила на ноги, а с ее колен на землю полетел какой-то блестящий металлический предмет.

Она торопливо шагнула вперед, вероятно, надеялась платьем прикрыть упавшую вещь, но Шерри, покачав головой, сказал:

— Я все видел.

Беатрис немного помедлила, вроде бы собираясь что-то возразить, но, видно, передумала, наклонилась, подняла револьвер, сунула его в карман и молча вызывающе посмотрела на охранника.

— Зачем вы это носите с собой? — спросил он.

— Тут водятся зайцы. Иногда их набегает уйма.

— И для этого вы снабдили револьвер глушителем?

— Естественно. Чтобы не спугнуть других зайцев.

— Разрешите посмотреть ваше оружие, — требовательно попросил Шерри.

Она помедлила и все же неохотно протянула ему револьвер.

Он оказался очень небольшого калибра и специального изготовления, с удлиненным изящным стволом, на котором глушитель выглядел совершенно неуместно. Шерри открыл барабан, увидел, что он заряжен патронами 22-го калибра, потом опять защелкнул барабан и вернул револьвер девушке.

— Вам это не нравится, — проговорила она.

— Не нравится, — подтвердил он. — Мне вообще не нравятся убийства. — Произнося эти слова, он почувствовал, что ведет себя по-идиотски, но не пожалел об этом, когда увидел, как расширились ее глаза.

— Сказано многозначительно, — заметила Беатрис. Девушка не рассердилась, скорее была испугана, и смотрела на Шерри с подозрением. — Но я знаю, — продолжила она любезным тоном, — вы, люди с пастбищ, слов не выбираете. Зато вам хорошо известно, что в этой части света каждый должен научиться заботиться о самом себе.

— За исключением женщин, — возразил он.

— Почему это?

— Потому что о них заботятся мужчины. И вы это знаете лучше меня!

— Теперь я вас понимаю, — заявила Беатрис. — Вы говорите о рыцарстве людей Дикого Запада. Но мне-то известно настоящее положение дел.

— Послушайте, почему бы вам не рассказать мне все как есть? Возможно, я смог бы помочь, — предложил Шерри.

Девушка немного отвернула голову, и он понял, что она поступила так, чтобы скрыть насмешливую улыбку. Однако это его не задело, потому что он увидел ее совершенно иначе — в профиль. В этом ракурсе не были видны тени беды вокруг ее глаз и мучения, которые сжимали ее губы. В мгновение ока она показалась ему на пять лет моложе, нежной и явно привлекательной.

Чуть не задохнувшись, Малыш: Лю продолжил свою болтовню:

— Знаю, о чем вы думаете. До вас дошли городские слухи. Об убийстве Кеппера. Скажу вам откровенно. В виски что-то подмешали, и это на меня подействовало. Что бы я там ни сделал, ничего не помню… Вы мне верите?

Она взглянула на него с таким же хладнокровием, с каким на него посмотрел бы любой мужчина.

— Вы прибыли сюда в качестве бойца, — заявила она, — и дядя Оливер не ошибается.

— Драться мне приходилось, — признался он. — И я за это не извиняюсь. Но я никогда не напрашивался на скандал.

— Просто оставались там, где он может разгореться, ждали и приветствовали потасовку? — предположила она.

Он поднял голову и взглянул на тучи, которые тесными рядами опять надвигались с севера.

— Ну, может быть, вы в чем-то и правы, но мне самому это представляется не так. Во всяком случае, вы не сможете отрицать, что я разбираюсь в огнестрельном оружии.

— Да, конечно.

— Тогда примите мой совет. Выбросьте револьвер. Или отдайте его мне, теперь же! Это оружие ничего хорошего вам не принесет! Заяц из него застрелен не будет, а человек — вполне возможно! — Сказав это, он с ужасом увидел, что девушка вздрогнула, и сердце его екнуло. — Поступите так, — настаивал он на своем. — Отдайте мне эту вещь. А если она для вас своего рода защита — не могу сказать, от чего именно, — то почему бы вам не поручить ее мне?

Вместо ответа Беатрис подняла вверх обе руки, ладонями к Малышу.

— Вам не понять этого! — проговорила она. — И видит Небо, это нечто такое, чего я не смогу объяснить! Я не решаюсь объяснить это даже самой себе!

Ее печаль и сомнения настолько переполнили сердце Шерри, что он и сам погрустнел, но все-таки произнес:

— Я предупредил вас. И вы еще убедитесь в моей правоте! — затем повернулся и пошел прочь, но не торопясь, потому что очень хотел, чтобы она его окликнула, позвала назад. Беатрис не проронила ни слова. А когда он подошел к деревьям и оглянулся, увидел, что она опять сидит на скамейке, сжав голову руками.