Братец указал на дверной проем, поперек которого висела нить бусин. Тут же вспомнились старухины слова: «После меня здесь по большей части не станет». По большей части… однако не полностью.
– Что скажешь? – спросил я у Чарли.
– Это уж точно не для красоты повешено.
– Она повесила, а мы снимем, – ответил я и потянулся к бусам.
Тут Чарли перехватил мою руку и сказал:
– Не трогай, Эли!
Мы отошли от двери, чтобы обдумать варианты действий. Лошади, заслышав наши голоса, обернулись и теперь смотрели в сторону дома.
– Под бусами не пройти, – сказал Чарли. – Остается выбить окно и вылезти на улицу.
Я похлопал себя по животу, который, надо сказать, всегда отличался изрядной полнотой, и заметил, что в маленькое отверстие мне не пролезть. Чарли ответил, дескать, попытка не пытка. Я же парировал: застрять в дырке и тужиться, влезая обратно в дом, – именно что пытка. И поэтому я даже пробовать не стану.
– Ну, – произнес Чарли, – тогда я вылезу один. Дождись меня: добуду инструменты и расширю для тебя проход.
Сказав так, он установил под окном колченогий стул и забрался на него. Выбил стекло рукояткой револьвера, подтянулся и вылез. Потом мы встретились у дверного проема: он снаружи, я внутри. Он улыбался, я нет.
– Ты смотри-ка, – пробормотал Чарли и принялся стряхивать с живота осколки стекла.
– Не нравится мне твой план, – признался я. – Ты сейчас поскачешь искать добрую душу, которая одолжила бы инструменты. Только зря по лесу промотаешься, а мне томиться в этой халупе… Что, если ведьма придет?
– Она пробовала навести на нас порчу, так зачем ей теперь возвращаться?
– Тебе легко говорить.
– Я себе верю. И потом, что прикажешь делать? Если есть другой план – делись, сейчас самое время.
Нет, иного плана предложить я не мог. Чарли отправился к лошадям, чтобы принести мне еды.
– Сковородку прихвати! – крикнул я вслед братцу.
– Какую водку скоро прихватит? – переспросил он.
– Ско-во-род-ку! – повторил я. – Чтобы жарить!
Я жестами изобразил, как жарю еду над огнем, и Чарли кивнул. Все необходимое он пропихнул мне через окно и, пожелав приятного аппетита, оседлал Шустрика и поехал в сторону леса. Глядя ему вслед, я вдруг ощутил себя жалким, ненужным. Вдруг Чарли не вернется за мной?
Собрав остатки бодрости, я решил хотя бы временно обустроиться в хижине. Ни дров, ни хвороста на растопку ведьма не оставила, зато угли в очаге тлели достаточно жарко. Тогда я взялся за старухин стул: раскурочил его в несколько ударов о пол. Ножки, сиденье и спинку сложил в очаге в форме перевернутой буквы V, окропил маслом из светильника. Прошло совсем немного времени, и стул вспыхнул. Хорошо. Отрадно смотреть, как языки пламени лижут беззащитное дерево. Стул изготовили из добротного дуба, он даст много тепла. Маленькая победа, как любила говорить в таких случаях матушка.
Отойдя к двери, я выглянул наружу. На небе ни облачка. День стоял один из тех редких, когда небеса, окрасившись голубым и пурпуром, кажутся выше и глубже обычного. С крыши целыми ручейками стекала талая вода, и я выставил в окно руку с кружкой. Очень скоро кружка наполнилась, стала холодной. На поверхности воды плавали тонкие осколки прозрачного льда. Когда я пил, они покалывали и немного жгли губы. Было приятно смыть гнилостный привкус запекшейся крови. Отпив еще воды и погрев на языке, я стал перекатывать ее во рту. Хотел промыть рану и… Что это? Во рту у меня что-то бултыхалось! Наверное, кусочек надрезанной кожи. Подумав так, я сплюнул. На пол шлепнулось нечто черное, продолговатое. Я присел, вгляделся и обмер: неужели док Уоттс сунул мне в рот пиявку?! Я подковырнул штуковину пальцем. Да нет же, это просто кусочек ваты. (Дантист приложил ее к десне.) Успокоившись, я отправил вату в очаг. Пузырясь и дымя, оставляя след из крови и слюны, она сползла по пламенеющей ножке стула.
Глядя на исходящее паром поле, я испытал прилив радости. Все же повезло пережить столько несчастий: меня укусил паук, потом разбухла башка, и чуть не прокляла ведьма… Набрав полные легкие прохладного воздуха, я крикнул в пустоту:
– Жбан! Я застрял в хижине подлой ведьмы-цыганки!
Конь поднял голову. Его челюсти двигались, пережевывая ломкую траву.
– Жбанчик! Ну помоги же в час нужды!
Потом я приготовил себе скромный завтрак: бекон с мамалыгой и кофе. Кусочек хряща забился в дырку на месте вырванных зубов, и пришлось попотеть, чтобы выковырять его оттуда. Из потревоженной ранки пошла кровь, и тут я вспомнил о подарке дантиста. Вытащил из кармана жилетки зубную щетку, порошок и аккуратно разложил мудреное хозяйство на столе рядом с кружкой. Уоттс не говорил: ждать или не ждать, пока десна заживет. Можно ли чистить зубы с кровоточащей десной? Наверное, можно, если осторожно.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу