Сергей Юров - Золото гор Уичита

— «Может быть, и зря, — думал Челси. — Надо было дать здоровяку-капралу намять бока паршивой овце, портящей все стадо. Эти его вечные слова о тщетности наших усилий! Капля за каплей они в конце концов расхолодят и самого покладистого солдата».

Лицезреть угрюмую физиономию Рейнольдса лейтенанту никогда не нравилось и он бегло осмотрел остальных подчиненных. Да, несколько испитые лица, усталые позы, грязная одежда. Но это были настоящие бойцы, прошедшие с ним не одну сотню миль. Дай Бог, чтобы они всегда оставались верными присяге и своему командиру! Верится, у них есть для этого все данные.

— Рейнольдс! — послышался грубый окрик Соммерсби.

Лейтенант взглянул на выходца из Джорджии. Тот, вытянув руку с бутылкой, поливал пол прохладительным напитком.

— На кой черт мне это пойло! — прошипел он брезгливо. — Налил же салунщик виски лейтенанту. Пусть и нас облагодетельствует, а, ребята?

Солдаты молчали, устало взирая на очередную выходку сослуживца. Капрал Соммерсби с раздувающимися ноздрями на крупном мясистом лице поднялся с места и встал перед Рейнольдсом.

— Ступай к мистеру Уилоугби и извинись, — требовательно проговорил он.

— Да катись к дьяволу, боров! — был ответ конфедерата.

Верхняя губа капрала затряслась, как в лихорадке. Он схватил Рейнольдса за плечи и швырнул в сторону от стола. В воздухе мелькнули ноги бунтаря, а секундой позже его тело рухнуло на пол. Он вскочил на ноги быстро, приготовившись к драке, в которой у себя на Родине и в войсках слыл за неплохого боксера. Но драки не вышло. Соммерсби, со своими медвежьими ухватками, сгреб Рейнольдса в кучу и начал мять с таким остервенением, что у того затрещали кости.

— Хватит, капрал! — дико взвыл он, перестав дергаться.

— Ну что, сволочь! — проскрежетал Соммерсби, поднимая за шиворот соперника на ноги, — пойдешь извиняться?

— Иду!.. Иду!..

Помятый Рейнольдс поплелся к стойке и что-то пробурчал салунщику. Вернувшись на место, он остался сидеть с поникшей головой.

Лейтенант Челси за время потасовки не проронил ни слова.

— Думается, Соммерсби, теперь, — сказал он, — этот наглец больше не станет чесать своим длинным языком. Поделом ему!

Лучше бы он промолчал. До сих пор Рейнольдс таил обиду лишь на капрала Соммерсби, в частном, так сказать, порядке. Отныне же в нем поселилась лютая ненависть ко всему, что было связано с экспедицией спецотряда из форта Силл.

Весь следующий день отряд был в пути. Проводник Уичита сразу обнаружил, что банда Фиста преследовала какую-то группу из пятерых верховых людей.

— Уверен, — сказал Челси Соммерсби, — этим путникам уже не поздоровилось.

— Похоже на то, — согласился капрал. — Уичита Джо выяснил, что Фист по ходу движения держал их в поле зрения.

Меднокожий проводник, сплошь татуированный племенной «енотовой» раскраской, четко проговорил на хорошем английском:

— Техасец ждал ночи. Он нанес удар, когда белые путники остановились на ночлег.

Челси взглянул на индейца и вновь поздравил себя с тем, что ему встретился такой замечательный следопыт. Это было большой удачей. Лейтенант начал ему симпатизировать почти с первого взгляда. И не только за его мастерство в следопытском деле. Уичита внешне был очень примечательным человеком. Высокий, стройный с орлиными чертами и броской татуировкой он, как две капли воды, походил на чеканный силуэт вождя на дарственных правительственных медалях. Своим малым крапчатым пони он правил с необыкновенной грацией и красотой, приковывая одобрительные взгляды опытных кавалеристов-наездников.

— Почему Уичита Джо странствует по прериям, а не живет со своим народом? — поинтересовался у него Челси между прочим.

— Уичита Джо родился не для того, чтобы гнить в резервации, — гордо ответил индеец. — Он любит свободу и передвижения.

— Так ты что, совсем не бываешь в резервации?

— Иногда. Повидаться с родственниками.

— Ну и как им там живется?

— Плохо. Народ голодает, пьет огненную воду,

— Что, все увлекаются спиртным?

— Многие. Индейский дух слабеет, если нет кочевок, охоты и войны. — Индеец устремил свой орлиный взгляд вдаль. — Когда-то уичита были великим народом. Они всегда были готовы постоять за себя. Их боялись не только какие-нибудь бидаи, аранавы или понка — команчи и апачи не смели поднять Топор Войны на союзные племена уичита — тавакона, вако, тавехаши и юскани. Мы были великим народом еще во времена Коронадо, когда он побывал на нашей Родине и назвал ее страной Кивира.