Сергей Юров - Белый шайен

Когда его карабины смолкли, и он упал на спину, я пообещал себе взглянуть на этого непробиваемого сержанта, пережившего всех.

Внезапно наступила жуткая тишина, а после нее последовали частые одиночные выстрелы — это бродившие по склону победители добивали раненых.

Я вспомнил о предсказании Сидящего Быка. Старый провидец не обманул тетонов. Почти триста Длинных Ножей нашли смерть на берегах Жирной Травы, в сердце лучших охотничьих угодий северных племен.

Разделавшись с Кастером, окрыленные победой индейцы дружно переправились через реку, чтобы добить и Рено. Как раз в это время на холме за Литтл-Биг-Хорн появились ищущие генерала капитаны Уэйр и Бентин. Обнаружив громадное скопище краснокожих, которые распевали победные песни, они резво вернулись обратно к холмам, к своим вырытым окопам.

Я тронул пятками лошадь и направил ее к месту последнего боя Джорджа Армстронга Кастера.

Добивать раненых вместо мужчин здесь остались индейские подростки с томагавками в руках и вооруженные ножами женщины.

Я медленно поднимался по склону, то и дело объезжая убитых.

Капитаны Кук и Рид лежали чуть выше подножия плечом к плечу. Глаза одного были закрыты, неподвижный взгляд другого устремился в небо. Самый младший из братьев Кастеров, Бостон, был завален трупами трех солдат. Виднелось лишь его юное лицо с едва пробившимися усиками.

Томаса Кастера я узнал с большим трудом. Его лицо было сплошным месивом. Выше по склону лежал старший Кастер, мертвый и совсем не страшный. Белокурые, уже редкие волосы его разметались по земле и при каждом дуновении ветерка шевелились.

Ближе всех к вершине холма лежал высокий сержант. Я направил к нему лошадь. Его покрытый пылью мундир сразу привлек мое внимание, ибо был прострелен в десятке мест. Руки сержанта все еще сжимали карабины. Превозмогая боль в плече, я спустился с лошади, чтобы получше рассмотреть павшего. Мужественные черты лица сержанта Батлера врезались мне в память на всю оставшуюся жизнь. Я с вздохом склонил голову перед этим героем. Потом я пошел вниз, и тут мой взгляд упал на скаута. Его лицо было покрыто разводами от пота и пылью, голова лишилась скальпа, но даже в таком виде я все же признал в убитом… Блэкберна! Зачем мой старинный недруг поехал с Кастером? Почему вообще оказался вовлеченным в битву? Почему не остался в стороне?

Эти вопросы долго вертелись в мозгу, пока я стоял над Койотом Кайова. Ответов на них не находилось. Только предположения вроде того, что опытный волк потерял нюх и попал в самое пекло по недоразумению. Одно мне было понятно. Его неистребимое желание жить, ведь на холме он умер почти последним. Когда человек владеет картой пути к золоту, ему во что бы то ни стало, хочется уцелеть.

Я наклонился, пошарил у Блэкберна за пазухой и через пару секунд извлек оттуда завернутую в кожу карту. Две пули попали в карту, но, развернув её, я убедился, что все вехи пути прекрасно сохранились.

Признаюсь, в первое мгновение и во мне холодной змеей шевельнулась жадность. Я озирался по сторонам долго, пока не понял, что у меня не могло быть соперников, если не считать мертвецов.

Успокоившись, я схоронил карту на груди, с трудом взобрался в седло и поехал к Лауре и сыну.

Мне трудно описать их реакцию после того, как я откинул полог своего жилища, которое стояло в лагерном кругу оглала на том же старом излюбленном месте. Тут были испуг и удивление, радость и слезы. В последнее время я так редко баловал семью своим присутствием, а здесь и вовсе пропал, как сквозь землю провалился.

Скажу, что меня встретили как любимого мужа и отца, которого уже и не чаяли увидеть. Расцеловав родных, я вкратце рассказал о моих злоключениях и поделился с Лаурой радостью по поводу гибели злейшего врага и обретения «золотой» карты. Затем, не взирая на непрекращающуюся стрельбу и боль в плече, заснул мертвецким сном.

Я проснулся на следующий день ближе к полудню. Стрельба по-прежнему не стихала.

— Как ты, милый? — спросила Лаура, подсаживаясь ко мне.

— Плечо, — сказал я и поморщился.

— Давай-ка я хорошенько перевяжу рану. Справившись с этим, она налила мне в миску горячего супа.

— Кажется, я видел во сне Ташунку, — произнес я, насладившись первой вкусной ложкой.

Грегори, который играл в углу, посмотрел на меня и важно сказал:

— Папа, когда ты спал, сюда приходил Ташунка Витко. Он посидел рядом с тобой немного, а потом ушел.