Роберт Говард - Стервятники Уэйптона

Он вошел в дом Миддлтона мягкими шагами охотящейся пантеры. Миддлтон вытаскивал из потайной пещеры тугие кожаные мешочки, громоздя их на столе в главной комнате. Стол скрипел под их тяжестью. На нем почти не оставалось свободного места.

— Помогай! — воскликнул он. Затем замер на мгновение под сверкающим взглядом Коркорана. Толстые мешочки выскользнули из его рук и шмякнулись на пол.

— Ты убил Глорию Бленд! — почти шепотом сорвалось с твердых губ техасца обвинение.

— Да, — голос Миддлтона был спокоен. Он не спрашивал, как узнал об этом Коркоран и не пытался оправдываться. Он знал, что время для спора упущено. Он забыл о своих планах, о золоте на столе и том, что осталось в пещере. Человек, стоящий перед лицом Вечности, видит только главные ценности своего существования.

— Тащи пушку! — Этот вызов на дуэль могла бы бросить рысь с горящими зрачками и блестящими клыками.

Рука Миддлтона рванулась к рукоятке пистолета. В то же мгновение, услышав грохот выстрела, понял, что проиграл. Он отступил назад, падая, а Коркоран в слепой ярости продолжал опустошать оба пистолета в скорчившееся на полу тело.

Долгое мгновение в пределах Вечности стоял мститель над телом своей жертвы: угрюмая фигура, словно железная статуя Судьбы, вырезанная из темной ткани ночи. Внезапно в другом конце поселения заговорило другое оружие — залпы беспрерывно грохотали друг за другом. Начался бой, призванный замаскировать уход главаря «стервятников». Но человек, стоящий над мертвым телом, будто бы ничего не слышал.

Коркоран смотрел на свою жертву, смутно размышляя: как все-таки странно, что все отмеченные кровью стремления и амбиции должны заканчиваться таким вот образом — трупом в липкой луже крови. Он поднял голову и мрачно взглянул на пузатые мешочки на столе. Отвращение спазмом перехватило горло.

Из одного из лопнувших мешков вывалилась кучка золотого цвета, ядовито блестя при свете свечей. Золотое сияние больше не ослепляло его глаза. Впервые он увидел кровь на этом золоте. Оно было черным от крови, крови невинных людей, крови женщины. Чем больше он задумывался над этим, тем с большей силой чувствовал, что грязь, покрывающая душу Миддлтона, замарала и его. С болезненным чувством он понял, что часть вины Миддлтона лежит и на нем. Он не нажимал на спусковой крючок оружия, что отняло жизнь у молодой женщины, но он сотрудничал рука об руку с человеком, ставшим виновником ее смерти. Плечи Коркорана вздрогнули, холодный пот выступил на теле.

В нижней части Ущелья бой затихал, до него доносились отдаленные возгласы радующихся победе людей. Чтобы слышать их на таком расстоянии, кричать должно было достаточно большое количество людей. Коркоран догадался, что означают эти крики: «стервятники» угодили в ловушку, расставленную их собственным главарем. Раз стрельба затихла, значит вся банда либо взята в плен, либо в основном перебита. Время ужаса в Уэйптоне закончилось.

Но лично ему нужно пошевелиться. Сидящие в тюрьме страстно захотят выговориться перед судом. Их речи сплетут петлю вокруг его шеи.

Он больше не смотрел на золото, сверкающее там, где его найдут честные жители Уэйптона. Быстрыми шагами выйдя из комнаты, он вскочил на одну из лошадей, что стояли среди зарослей оседланные и готовые в дорогу. Огни лагеря, отдаленные возгласы, все осталось за спиной, а впереди его ждала неопределенность дикой жизни. Только ночь была полна неотвязчивых теней, а в груди росла странная боль, похожая на жгучее сияние истины: возможно, это наконец-то пробуждалась в нем душа.

организация линчевателей.