Александр Руджа - Бесконечное лето - Эксперимент (СИ)

Вдоль стен стоят странные массивные конструкции, похожие… не знаю даже, как описать. Был я как-то на нашей местной гидроэлектростанции, в машинном зале. И вот там в полу торчали такие штуки, похожие на гибрид летающей тарелки и механического осьминога, а попросту — на положенные плашмя огромные шестерни. Там, на ГЭС, мне пояснили, что это просто верхняя часть турбины, где расположен генератор. Но выглядело все равно очень сурово и мощно. Здешние установки мощно не выглядели, но все равно производили впечатление. Было в них что-то… магнетическое.

Мы подошли поближе. Лена хмурилась, словно старалась что-то вспомнить. В верхней части каждой из установок — а в этой комнате их было восемь — было проделано небольшое окошко, под ним располагалось что-то вроде пульта, а поскольку установки располагались довольно высоко, то к окошкам вели металлические лесенки из пяти ступенек.

— Саш… Саша… — голос у Ленки дрожит, то ли от холода, то от страха. А может, комплексно. — Пошли… пошли отсюда. Мне тут не нравится. Тут… нехорошо.

Невозможно спорить — подземные базы, как вам скажет любой сценарист американских фильмов — это всегда не к добру. Только ее покажут — сразу утечка смертельного вируса или побег опасных мутантов, а то еще вселенский апокалипсис происходит. Но это все у плохих американских ученых. С хорошими советскими такой фигни ни за что не случится.

Это я себя успокаиваю, понятно. А заодно и Лену — ей я свои путаные мысли пересказал в укороченной форме. А пока пересказывал, мы поднялись по лесенке на верхнюю площадку первой шестерни. Ничего не понять — перед нами явно был пульт управления, кнопочки какие-то, тумблеры, лампочки. Сокращения вида «ПИТ», «ПЕРЕГРЕВ КАП», «СБРОС ТР» и «ПОДАЧА КОРТ» ясности в картину не добавляли.

Оставалось окошко. Было оно небольшим, темным и каким-то неприветливым, но по всему выходило, что посмотреть туда надо. Я глубоко выдохнул и приблизил лицо к толстому стеклу.

— Ну что? — голос у Лены был прямо-таки отчаянным.

— А ничего. Темно и не видно ни фига. — Я отвалился от окна и направил на него фонарик, но слабый луч ничуть не разогнал тьму за стеклом. — Стоп. Должно же тут быть что-то аппаратное, не может быть, чтобы они тут с фонарями ходили… Ага, вот что-то похожее… «ПОДСВЕТ СО», понятия не имею, что это за «эс-о», но «подсвет» определенно намекает…

Я нажал кнопку. В окне зажегся свет.

Лена ахнула. Я не ахнул, правда, но сердце точно пропустило удар или два.

Центральная часть «шестерни» являлась, похоже, чем-то вроде одноместной капсулы, заполненной какой-то желеобразной массой. И вот в этой капсуле, в этой массе висела как в невесомости обнаженная девушка.

Вряд ли ей было больше лет, чем нам. Длинные черные волосы застыли вокруг ее головы неподвижной грозовой тучей. Откуда-то из затылка выходил и тянулся до пола тонкий шланг в металлической оплетке. Такие же шланги, только поуже, были присоединены к обеим рукам, ногам и пояснице. Смуглое скуластое лицо было спокойно, а чуть раскосые глаза закрыты. И она казалась смутно знакомой, ко всему прочему, но это невозможно, потому что, потому что…

Лена ткнула пальцем в заложенную за уголок окна бумажку. Надпись гласила: «Байрамова, У., ВГ-92». Фамилия, фамилия, где же я ее…

— Это же из лагеря девочка! — выпалила Лена. Соображала она явно быстрее моего. — Ульзана, я ее помню, она из первого отряда!

Точно, я же ее только сегодня на линейке видел. Как это? Что это значит?

Почти бегом я рванул к следующей шайбе. «Винниченко, А.», «Вавилова, И.», «Нигальчук, А.» Все ребята из лагеря, все знакомые имена, но попадались и другие — «Стругацкая, М., ВГ-76», «Голиченко, Я., ВГ-54», «Советина, У., ВГ-101». И знакомая фигурка с шлейфом красных волос, беззащитно застывшая в окружении коммутаторов и кабелей. Как бабочка в янтаре…

— Советина… Ульяна… — прошептала Лена. — Но как…

А я заметил еще кое-что. Когда мы только вошли в репозиторий, все индикаторы на пультах были темными. Сейчас на всех горела красным одна и та же кнопка. «ПЕРЕГРЕВ».

Неожиданно оживают голоса в голове.

— Резкий подъем температуры в репозитории! Ситуация три! Ситуация три! Белка! Как слышите?

— Контроль, я Белка, слышу вас, — отзывается знакомый голос «второго».

— Белка, вы на дежурстве осматривали репозиторий?

Короткая пауза.

— Так точно, осматривали.

— Срочно возвращайтесь, там, похоже, взлом. Доклад по разрешении ситуации.

— Есть.

Ленка смотрит круглыми глазами.