Аромат лимонной мяты. Книга первая (СИ)

Мародеры позволяли себе жесткие, даже жестокие, шутки и розыгрыши, на которые, с подачи Дамблдора (ну, они же еще дети!), прикрывающего свой любимый факультет, все закрывали глаза. Шутила эта четверка благородных и храбрых донов в основном над так уважаемыми ими на словах маглорожденными.

Но эксклюзивного внимания удостоился Северус Снейп. «Сальноволосого Нюниуса», а именно такую прелестную кличку они ему прилепили, Мародеры, чувствуя свою полную безнаказанность, попросту травили. Смотреть на это было неприятно. Временами Снейп выглядел просто жалко.

С чистокровными представителями древних аристократических родов Мародеры предпочитали все же не связываться. Вероятно, будучи сами из их круга, они в глубине души понимали, что жизнь школой не заканчивается, а жить они будут все-таки в привычной среде, поэтому расплевываться не торопились. Так оно и комфортнее и безопаснее.

Лили продолжала общаться со Снейпом хотя бы потому, что знала его еще до Хогвартса и была благодарна ему за то, что он первый рассказал ей о магии. Кроме того, он очень помогал ей с учебой.

Он был чрезвычайно талантливым и способным. Это признавали и педагоги, и все эти чистокровные снобы, и сама Лили. Иногда ей было очень обидно, что Северус с легкостью понимает и делает то, на что у нее самой уходят дни, а иногда и недели. Однажды Лили услышала, как его обсуждают Ариадна Гринграсс и Мари Розье.

Они обе были чистокровными волшебницами, учились на Слизерине и пользовались успехом у противоположного пола. Лили всегда казалось, что этому в большей степени способствовали древность их родов и набитые галлеонами родовые сейфы, чем физические и духовные достоинства упомянутых принцесс.

Так вот, говоря о Снейпе, Ариадна очень сожалела, что мать Северуса так сильно усложнила ему жизнь, поскольку, учитывая его магические способности, любая девушка из хорошей семьи с визгом, роняя атласные туфельки, побежала бы за него замуж, несмотря на непривлекательную внешность и крайнюю нищету его семьи, если бы он только был чистокровным.

А Мари, полностью соглашаясь с собеседницей, предполагала, что для Северуса еще не все потеряно, что, учитывая его силу, магия семьи Принс еще может принять его как наследника, а затем и главу рода, и тогда — кто знает?

— Представляешь, Ари, он с легкостью колдует невербально, без палочки, да еще двумя руками! — восхищенно вздыхала Мари. — Я бы после таких упражнений давно бы упала в обморок. А ему хоть бы что.

— Да, мне тоже подобная магия дается нелегко! Малфой говорил, что это высший пилотаж.

Это было безумно странно, что кто-то мог при определенных условиях рассматривать в матримониальном плане кандидатуру Северуса, с его замурзанной одеждой и немытой головой.

В любом случае, Лили его как своего будущего спутника жизни не представляла, даже несмотря на все его достоинства. Ее избранник должен был быть, как минимум, привлекателен.

Она не хотела такой судьбы, как у Эйлин Принс. И не хотела, вернувшись в мир маглов, повторить жизнь своих родителей. Лили четко решила, что она связана с волшебным миром и рвалась в высший свет чистокровных магов. Порой ей уже казалось, что ситуацию переломить не удастся. Но все изменилось, когда ей исполнилось четырнадцать.

В мире волшебников считалось, что в четырнадцать лет в юном колдуне просыпается родовая магия и проявляются магические таланты. Именно тогда, во время полового созревания, Лили стали удаваться невербальные заклинания, на что многие маглорожденные студенты в принципе не были способны. Ее магические способности приобрели определенную, порой немалую, силу и гибкость. А отточить их ей помог верный Снейп. По школе, а потом и по магическому миру пошли слухи, что Лили — Обретенная.

Это был шанс. С большой буквы.

Одной из главных проблем волшебного сообщества были близкородственные браки. Практически все древние магические семьи перемешались между собой.

Самым большим кошмаром старых родов было появление сквиба — ребенка, рожденного в семье волшебников и начисто лишенного магии. Главной страшилкой волшебного мира была история Фаддеуса Феркла, чистокровного мага, жившего в 17 столетии, все семь сыновей которого родились сквибами. Потрясенный Фаддеус, очевидно, повредился рассудком и превратил их в ежей.

Так что Обретенные, маглорожденные волшебницы и волшебники, обладающие большей магической силой, чем простые грязнокровки, были единственным проверенным способом обновить кровь без ущерба для родовой магии, а иногда и к выгоде. Ходили легенды, что дети от Обретенных при должном развитии и обучении потенциально очень сильны.