От звезды до звезды (СИ)

Растерянно улыбаясь, Йонге кивнул.

Шагать по ровному полу было куда легче, и Йонге быстро двинулся вперед, используя георадарную подсветку. На ходу он то и дело касался кончиками пальцев теплой обшивки.

Дальше, дальше, вот за этой толстенной трубой, потом у места расстыковки повернуть направо, потому что здесь стенки толще, защита прочнее, а значит, гнали по ней то, чего нельзя допустить на свободу, что страшнее всякой канализации, а это может быть только…

Они уперлись в закрытую дверь. Плюс в этом был – Йонге как во сне пощупал толстенную плиту и понял, что за ней – то, что им нужно. Путь в спасительную глубину, где они смогут затаиться и закопаться. Минус же состоял в том, что дверь кто-то тщательно запер.

Йонге на пробу ухватился за массивные аварийные рукояти, явно сделанные не под человеческие руки, но хорошо узнаваемые. Навалился, но результата предсказуемо не получил.

– Дай я.

Рудольф загрохотал прикладом лайнера у него за спиной, и Йонге поспешно отступил. Сначала просто в сторону, а потом и вовсе отошел назад, встав за напарником. Рудольф повозился с настройками, слегка попятился, оттесняя Йонге, и вскинул оружие. Йонге на всякий случай зажмурился.

Вспышки не последовало, только легкий свист генератора. Йонге рискнул приоткрыть один глаз и увидел, как тонкая слепящая нить движется по двери, вырезая обширный контур. Доведя луч до порога, Рудольф выключил лайнер и шагнул вперед.

Йонге внимательно прислушивался – ничего. Никакого шипения выходящего газа. Рудольф помедлил несколько секунд, затем подошел к двери и толкнул ее ногой. Вырезанный контур легко поддался и рухнул в темноту.

Дальше было настолько темно, что терялся и без того слабый свет георадара. Чужой корабль оставался мертв, но опасение, что внутри до сих пор кто-то может быть, мешало оторвать ноги от пола.

– Scheisse, твою мать, – выразил Рудольф общие чувства.

– Не кипи, что-нибудь придумаем, – бодро сказал Йонге, хотя особой бодрости не чувствовал. – Так. Радар у нас есть, даже два.

– Глассы не дам, – набычился Рудольф.

– Я и не прошу. Помимо радара у нас есть что? Знания у нас есть. Кристаллические формы жизни откидываем?

– Не их профиль, – согласился Рудольф.

– Газовые, аморфные и прочие тоже не годятся, – бормотал Йонге, программируя георадар. – Основные соотношения минералов в средней белковой форме жизни… с допущениями на плюс и минус…

– Биолог хренов, – восхищенно сказал Рудольф и снова заглянул в провал. – Давай быстрее. Нам задницы вот-вот припечет.

– Я не хочу, чтобы нам их откусили, – рассеянно возразил Йонге. – Еще чуть-чуть… готово!

– Поздравим товарища Далине, только что разработавшего и внедрившего мясной радар, – торжественно сказал Рудольф.

– Биологический, – поправил Йонге. – Ну, посмотрим…

Радар показывал успокоительную пустоту, и только с самого края экрана виднелась полоса. Йонге плечом отодвинул Рудольфа и перешагнул порог. Сдавленно сопя, Рудольф пролез за ним, тут же задев лайнером неровный срез, и выругался.

– Что там? – он сунулся через плечо Йонге. – Что за хрень?

– Что-то имеющее отношение к биологии или, как ты там сказал, к мясу. Но слаборассеянное.

– Змеюка, что ли? Жирная.

Йонге сделал несколько шагов вправо и хмыкнул.

– Труба с дерьмом, – резюмировал он. – Пересохшая, но что на свете более постоянное и длительно хранящееся, чем дерьмо?

– Твое плоское чувство юмора.

Йонге проигнорировал выпад, и дальше они потопали бодрее. На ровном полу нога почти не беспокоила, поэтому Йонге силком задавил опасения, решив подумать о последствиях несколько позже.

Проход заворачивал, и они послушно следовали воле неведомого архитектора, ухитрившегося сделать корабль-улитку. Спираль вроде бы даже не сужалась. Периодически возникали новые двери и короткие лестницы, уводящие в темноту. Иногда Йонге оборачивался, но в слабом свете расстояние скрадывалось. Даже фекальная труба исчезла с экрана.

Еще четверть часа спустя на георадаре отобразилось огромное помещение, а парой минут позже даже сквозь толщу улиточных наслоений послышался глухой мучительный рев. Надрывался терминатор, наконец-то добравшийся до скал.

Йонге прислонился к стене и прерывисто вздохнул. Титаническая мощь словно пыталась раздавить их и вплавить в песок. Но синхрон по-прежнему давал о себе знать нервными рывками, поэтому даже сквозь первобытный страх перед природой Йонге твердил себе – «Фелиция» жива. У них отличный маршрутный искин, он уже четыре года занимает один и тот же борт, за это время у любой машины вырабатывается инстинкт самосохранения. Крошка «Фелиция» знает, что нужно спасать свою ультрасовременную начинку и прочную шкурку, используя все ресурсы. Даже если на борту никого нет.