От звезды до звезды (СИ)

Рудольф так резко, почти со всхлипом вздохнул, что Йонге метнулся к нему взглядом. Он успел заметить, как страшно, одна за другой опускаются радужки, успевшие было закатиться под орбиту.

– Беда, – сквозь зубы сказал Рудольф. Йонге чувствовал, как разжимается его рука на запястье яута, и волей-неволей повторял то же самое. – Или мочим его, или…

Сайнжа рванулся вперед. Ремень лопнул с оглушительным треском. Вцепившиеся в дредлоки напарники почти пролетели следом за яутом. Сайнжа рухнул, попробовал перекатиться, но груз был слишком тяжел.

Приложившись спиной, Йонге еле соображал, и перспектива лечь на яута казалась ему самой уместной. Он нашарил ремень, болтавшийся на яутской шее, вцепился в него, словно в якорь, и зажмурился. В голове крутился ураган. Теперь глейтер пробрасывал еще и дикое количество отчетов об ошибках. Сквозь пелену Йонге почти не обратил внимания, как когтистые пальцы медленно разжимают его кулак. Ремень щелкнул. Йонге протянул руку вслепую, наткнулся на плечо Рудольфа и крепко сжал его.

– Господи, чтоб я сдох, – еле-еле ворочая языком, признался он.

– Что за говно в моей голове? – почти с ужасом пробормотал напарник.

Йонге попытался заставить себя двигаться, потому что в любую секунду яут мог начать убивать их в ответ.

Но удивительным образом Сайнжа не спешил тут же восстанавливать слегка поруганную честь. Широченная грудная клетка под головой Йонге вздымалась и опадала, словно ничего не случилось – равномерно, спокойно.

Рудольф поднялся первым и потянул синхроном пилота за собой. Йонге даже не стал открывать глаза. Под задницей на жестком полу валялось что-то еще более жесткое и немилосердно впивалось сквозь брюки.

– Ты явно знаешь какие-то наши слова, – голос Рудольфа звучал почти без угрозы. – Откуда, если провалялся сотни лет в анабиозе?

Сайнжа зашевелился и сел. Йонге все-таки открыл глаза. Экран окончательно погас, и все освещение сосредоточилось в узорах да пыли. Охотник стряхнул обрывки ремней и прочистил глотку.

– Не-ерр … мха-ар…

– Дай ему мой маркер, – устало сказал Йонге. – Он в нагрудном кармане. У меня все болит.

Рудольф долго ковырялся в его куртке под чужим пристальным взглядом, но все же достал искомое и вручил яуту. Сайнжа прямо у себя на ладони набросал очередную кучу палочек.

– Переведи, – ткнул Рудольф напарника.

– Угу. Сейчас. Это не наш корабль. Мы исследователи. Вылетели не очень давно. Непредвиденное нападение. Умерли все, остался один Сайнжа.

С каждым словом голос Йонге становился крепче, как и градус изумления.

– Чего? – Рудольф дернулся, Йонге тоже рвануло, но силы истощились окончательно, и он застонал. – Ты, мудилище клыкастое, не с древних времен тут валяешься?

– Не-ерр…

Сайнжа так выговаривал единственное слово, что стон в конце заставлял Йонге нервничать, невзирая на общий упадок сил. Он живо представил себе этот же звук, но издаваемый в другой обстановке. Например, если найти все-таки, где у яутов скрывается член и…

Сайнжа сунул ему под нос ладонь.

«Надо уходить. Здесь может скрываться опасность».

– Он говорит, валить надо, – медленно повторил Йонге.

Гул под сводами черепа постепенно затихал, превращаясь в еле различимый стеклянный шелест. Сайнжа торжественно протянул маркер, и Йонге машинально запихал его в карман. Пошевелил лопатками – боль снова злорадно откликнулась тысячей острых лапок.

– А я понял, чего он такой спокойный, – Рудольф поднялся, постоял пару секунд и потащился к валяющемуся лайнеру. – Раз не совсем из прошлого, то и кидаться не стал.

Лайнер лязгнул, Рудольф вздохнул и выпрямился.

– Только нахрена ему старое вооружение?

– Фанат, видимо, – Йонге тоже поднялся, борясь с желанием наглотаться обезболивающих. – Я таких встречал. Не поверишь, где.

Рудольф грозно засопел и нежно погладил лайнер по стволу. Почти против воли Йонге ухмыльнулся. Главным фанатом старинного оружия был лично товарищ Рудольф Вебер.

Сайнжа поднялся с обидной легкостью. Отряхнулся и неторопливо пошел к консоли, на ходу болезненно вращая плечами. Оттеснил угрожающе сопевшего Рудольфа и склонился над клавиатурой. Экран долго не реагировал, но после многочисленных нажатий и даже одного пинка в консоль самая середина все-таки вновь засветилась.

«Я приношу извинения за утаивание. Не следовало обманывать воинов. Однако у нас были чрезвычайные обстоятельства».

– Переведи, – вновь потребовал Рудольф.