– А деревянный?
– Да хоть каменный с пупырышками. Я же тебя люблю.
– Стремление вылизывать предметы не доводит людей до добра, Узумаки.
– Как и тяга к экспериментам.
– Ай, заткнись.
Саске поворачивается ко мне лицом, и наконец в его взгляде я вижу то, что так долго ждал. Он здесь – весь целиком, мой, невероятный, единственный, несравненный Заклинатель Змей.
Впереди у нас еще много таких ночей, и что-то подсказывает мне, что очень скоро я сам стану и подопытным кроликом, и экспериментальным конем, и раком-затейником… и даже, господибожемой, Звездочкой.
Хотя если не в этом смысл… то в чем же тогда?
========== Спэшл: о сигаретах, балерине и гипотетических ситуациях ==========
Иногда Саске берется за сигареты.
В эти редкие моменты я стараюсь держаться от него подальше. Всё потому, что по какой-то причине, выдыхая горький дым, он заводит разговоры о самом болезненном…
Его одолевает меланхолия и беспричинная необъяснимая тоска, и разговор обязательно сводится к чему-нибудь неприятному.
Отговаривать Учиху от этого занятия — себе дороже. Одобрение или неодобрение действий для нас уже давно не имеет никакого значения. Неодобрил — твои проблемы. Одобрил — тоже твои.
В этот раз я просто не успел убежать. А ведь был в дверях — недовольный и слегка задетый его показательным утренним равнодушием. Там и оказался пойман в ловушку слегка надломанного, печального голоса.
— Наруто… скажи, за все эти годы встречались на твоем пути люди, в которых ты мог бы влюбиться, если бы не был моим?
Его «моим» даже при учете тоскливой интонации звучит настолько самоуверенно, самодовольно, нагло, что я мигом забываю о раздражении.
— Провокация в чистом виде, — кидаю я, забравшись в шкаф в поисках футболки. — Ты пожалеешь о том, что спросил.
— Не собираешься мне врать?
— Не-а.
Глаз падает почему-то на футболку Саске — черную, дорогую, из приятной мягкой ткани. Когда я начинаю натягивать её на себя, Учиха возмущенно цыкает.
— Заляпаешь же чем-нибудь.
Его одежда всегда выделяет достоинства фигуры. В этом мы с ним никогда не сойдемся — я люблю легкое, не стесняющее движений. А Саске лишь бы красоваться, даже в домашнем халате, даже развалившись на диване с книгой утречком в выходной.
— Ответишь? — беззлобно интересуется он, выпуская изо рта облачко горького дыма.
Когда я подхожу ближе — закидывает ногу на ногу, выставляя себя напоказ, словно девочка в окне квартала красных фонарей.
Я касаюсь его лодыжки и провожу ладонью вверх, к коленке.
— Не отвлечешь, — усмехается Саске. — Были?
— Были, — говорю я, приблизившись в упор. Саске приходится отвести руку с сигаретой.
— Кто?
— Конан. Я почти влюбился в неё.
— Почему?
— Она сильная.
— А я-то думал, ты западаешь на тех, кто делает тебе больно, — ехидная ухмылка перетекает из одного уголка губ к другому.
— Если бы ты всегда носил меня на руках, ничего бы не изменилось. Делаешь больно или нет, я уже продал тебе душу. Поздновато для метаний.
Саске поддевает кончиками пальцев край футболки и слегка тянет на себя.
— Тебе нельзя такое носить.
— Почему?
— На мне она выглядит так: «о да, я хорош, и поэтому ваши взгляды липнут к моему телу». На тебе: «трахните меня кто-нибудь, сейчас же».
— Какая болтливая футболка… может она только тебе это нашептывает?
— Кто-то ещё был? Из мужчин?
— Ты мог сразу так и спросить.
— Не дерзи. Был?
— Был один человек.
— Кто?
— Хаку.
Реагирует неуловимо. Тихая опасная тень на самом донышке глаз. После отдыха в горах, переезда и возвращения к работе он стал намного лучше себя контролировать, но это — это никогда и никуда не исчезнет.
— Чем он тебя зацепил?
— Саске, ты точно хочешь знать? Пожалеешь ведь.
Затянувшись, он подтягивает меня к себе за ворот и выбрасывает сигарету.
— Рассказывай.
— Я ненавидел его почти как тебя, только по-настоящему. Не накручивай — я имею в виду ту ненависть, которую ты испытывал к тем, кто издевался над Итачи.
— И?
— Мне было его жаль и я многое ему позволял. Я не могу… сказать со стопроцентной уверенностью, что не испытывал к нему влечения.
— Ты бы переспал с ним? Что бы выбрал: подставиться или взять?
— Не задумывался.
Моя попытка мягко слезть с темы терпит крах — Саске смотрит с подозрением.
— Ну, так подумай сейчас.
— Он мертв. Зачем?
— Затем, что я спрашиваю тебя об этом и хочу знать ответ.
— Чтобы психовать?
Читать дальше