Уличная магия 3 - Турнир (СИ)

– Это же больно? – тихонько интересуюсь я, всей силой хилого актерского таланта изображая невозмутимость.

– Может быть, – ровно отвечает Учиха, пялясь в безумно увлекательный потолок. – Я не пробовал. Но мне нравится боль.

Снова нырнув в недра опасного пакета, ожидаю наткнуться как минимум на медвежий капкан. Однако, всё не так страшно – на свет божий являются легкие тканевые крепления для рук. Плюс, аналогичные знакомым мне и моей заднице шарики… правда, с пультом.

– Вибрируют?

– Какой догадливый. Это чертовски возбуждает.

– Заткни варежку! Я не привык в людей всякие штуки странные пихать, понял?

Выражение лица Саске можно печатать на купюрах – ни дать ни взять, величие во плоти.

– Наруто, знакомься, это штуки. Они безопасны, если применены с осторожностью и по делу. Штуки, знакомьтесь, это Наруто и он очкует…

– Я не очкую.

На несколько минут воцаряется молчание. В окружении всех этих богатств, я чувствую себя несколько… обескураженным. И злобно-веселым.

– Так, ладно… – спихнув подушку на пол, стаскиваю и матрас. До визита горничной разберем по койкам, а пока…

– Что ты делаешь?

– Лежбище порока и разврата.

Скопившееся напряжение выстреливает – Саске начинает едко хихикать. А потом резко затыкается, словно его стукнули по спине. Я даже оборачиваюсь, чтобы убедиться, не пришел ли кто.

– Я уже подготовился. Ну. Ты понял.

– Глупо было думать, что ты не станешь. Конкретная дезинфекция?

У Саске дергается уголок рта, и я стаскиваю его вниз на пол вместе со вторым матрасом и полотенцем. Места на шероховатом деревянном полу как раз для импровизированной двухместной койки.

– Ты всегда странно шутишь, когда нервничаешь, – он опускает руки и делает глубокий вдох. – Если не хочешь…

– Эй, – беру его ладонь и прижимаю к своему паху, чтобы не дергался лишнего. – Поверь, мне ни к чему волноваться, ибо ты успешно паришься за нас двоих. Меня возбудил один разговор. А тебя?

Ведется. Правда, напряженный, жесткий и бескомпромиссный. Дает себя поцеловать – поверхностно, мягко. И уложить на лопатки.

– Я знаю, что у тебя фетиш на боль. С этого ведь всё началось – ты хотел обернуть её против меня, но проиграл.

– Да… – удобно уложив голову, чувственно откликается Учиха. – Только дело в том, что у меня фетиш на боль, которую причиняешь ты.

Провожу носом по заманчивой впадинке между ключиц, целую упрямый подбородок и пристраиваюсь к покрасневшему от откровенностей уху.

– Я сделаю так, как ты хочешь. Что хочешь. С чего начнем?

– Шарики, – шепчет беззвучно, на выдохе. – Не надо меня готовить.

– Без разминки?

– Да.

– Как пожелаете.

Я смазываю их лубрикантом – по очереди, от самого мелкого к большому. Перекатываю в руке, изучая текстуру, пока Саске пытается подобрать ритм дыхания. Влажный, с мокрыми волосами и слипшимися ресницами он выглядит обескураживающе-уязвимо.

Вздрагивает, когда я надавливаю локтем на бледное колено. Я касаюсь входа кончиками пальцев и вталкиваю первый шарик – почти с медицинской точностью. Медленно, степенно, один за другим круглые черные штуки погружаются в его тело. Саске провожает каждый напряженными выдохами и только последний удостаивает стоном.

– Больно?

Кивок осмысленный, честный. Не хочет говорить – как хочет. Этим займусь я.

Вереницу шариков заканчивает фиксатор-колечко. Я тяну последний назад, и он выскальзывает с трудом. Не дав Саске опомниться, загоняю обратно – неведомая сила выгибает Учиху дугой.

– Помнится… я обещал научить тебя принимать большие объемы, – издеваюсь, пока Саске привыкает. Вибрация становится для него неожиданностью.

– Стой, – шипит Учиха, но я не даю вмешаться – вовремя приходятся и тканевые наручники. Пропускаю их вокруг ножки кровати и ловко стягиваю худые запястья. Не он один тут иллюзионист, между прочим.

– Прислушайся к себе.

Саске сжимает зубы. Упрямец.

В чисто исследовательских целях касаюсь кончиками пальцев напряженного живота – вибрации разносятся по всему телу, прошибают насквозь, вынуждая Саске слабо вздрагивать в бесполезных рефлекторных попытках избежать незнакомых ощущений.

Несмотря на страдальческое лицо, его член сочится смазкой. С упоением дарю секундное удовольствие, облизнув горячую, гладкую головку.

– Хочешь катетер? – интересуюсь не без тревоги и получаю в ответ хлесткий взгляд с огненными искрами возбуждения.

Это что угодно, но только не «нет».