Через час мы оказались перед железными воротами с красной звездой, увидели серый бетонный забор, будку КПП и радостную рожу дневального. На голове у него вместо пилотки была зелёная панама, похожая на ковбойскую шляпу. Увидев нас ковбой радостно осклабился.
-Вешайтесь духи!
- Дневальный?! - строго сказал капитан.
- Я, товарищ капитан.
- Тащи станок едальный!
Сбоку темнело здание казармы. Впереди стоял кирпичный домик с надписью штаб. На его крыше висел выцветший флаг, цвета слабого раствора марганцовки.
Сержант скомандовал:
- Разойтись. Оправиться. Построение через пять минут!
В зарослях тутовника пряталась побеленная известью уборная с распахнутой дверью. Все забежали внутрь.
Стены были изрисованы дерьмом. Судя по всему, о них вытирали пальцы.
В углу стояли стеклянные банки и бутылки с мутной водой.
Нас встретила казарма. Темная, мрачная. Сонный солдат со штык-ножом на входе. Над его головой и в глубине коридора, там, где располагались спальные помещения, горели тусклые лампы.
В нос ударил запах карболки, сапожной ваксы, чего-то незнакомого. Наверное, так пахнет тревога.
Длинный, худой старший сержант с повязкой на рукаве завёл нас в каптёрку.
На полу лежали матрацы.
- Сегодня спать будете здесь. - Старший сержант указал на матрасы. - А завтра, с утра я буду вас дрочить. Если услышу шум, тогда уже сегодня! Всем всё понятно?
- Товарищ сержант! А во сколько подъём? - Вопросом на вопрос отвечает писающий мальчик, Саржевский.
- В будние дни - в шесть тридцать. В выходные и праздничные на час позднее. Думайте сами, во сколько вас завтра поднимут. Отбой!
Мы так и не заснули. Остаток ночи прошел в расчётах о том, какой завтра день и разговорах. Потом Давид рассказывал нам о внеземных цивилизациях. Саржевский, всё время пытался сбить его на профессиональную тему, задавая вопросы о строении женского влагалища, и тогда Давид рассказал нам об американском миллионере Чарли Чейни, придумавшем космический секс. На высоте полутора тысяч метров над уровнем моря этот самый Чейни воздвиг бунгало в виде летающей тарелки, куда привозил телок и трахал их в условиях разряженного воздуха.
Наступило утро. Тишина. За окном крики птиц. Потом уже узнал, что это майна или афганский скворец. У этой птицы было много имён: душман, шпак, афганская сойка. Птицы были страшно наглые, воровитые, жрали всё подряд и никого не боялись. На них не нападали даже отчаянные бродячие коты.
Пронзительный птичий крик перебивает вопль. Голос неприятный и едкий как серная кислота.
- Дневальный...Тащи станок едальный!
В коридоре заспанный, оправдывающийся голос:
- Товарищ прапорщик... да я не спал...
Несколько глухих ударов.
Крик дневального:
- Рота подъём. Строиться!
Мы быстро оделись. Натянули одежду. Толкаясь в дверях, выбежали из казармы.
Первая рота, располагавшаяся в соседнем здании, уже ушла в столовую.
Нашей роты как таковой ещё не было. Бывшие курсанты разъехались по частям. В строю стоял лишь взвод охраны, отслуживший полгода. Постоянный состав- каптенармус, водители-инструкторы и блатные дети уважаемых родителей выглядывали из курилки. Сержанты сидели на крыльце.
Слева от казармы стоял командирский УАЗ-469. Водитель в фуражке наблюдал за происходящим, высунувшись из кабины.
Мы, только вчера прибывшие в часть, стояли отдельно, жалкой кучкой, лишь отдалённо напоминающей строй.
Постоянный состав и взвод охраны вслед за первой ротой тоже ушли на завтрак. На крыльцо вышел старший прапорщик Зингер в начищенных сапогах и черными усами, торчащими из под фуражки, словно пики.
Прапорщику было лет шестьдесят. Он орлом прошёлся перед строем, остановился на самом левом фланге.
- Р-равняйсь! С-смир-рно-о! – рявкнул командир. – Здравствуйте, товарищи солдаты!
- Здрасть!..
- Здравия желаю!.. - Послышались наши недружные голоса
Прапорщик нахмурился, оглянулся на невысокого толстенького сержанта:
- Каныга, чего сидишь? Веди взвод! После завтрака тренироваться здороваться. А то будет вам ой, ёй-ёй! Учтите, я пока спускаю вам мелкие грехи сквозь пальцы, но если кого-то за что-то поймаю, то это будет его конец!
Сержант приподнялся, расправил гимнастёрку. Заорал.
- Взвод! Равняйсь...Смирно!...На пра-воооо!
Водитель крикнул:
- Каныга, ты когда рубль отдашь?
Сержант сделал вид, что не услышал.
На столах в столовой стояли чугунные бачки со слипшимися макаронами, напоминающими серые бельевые веревки. Отдельно в тарелке желтели кусочки масла, искрились куски рафинада.
Читать дальше