Жак-Ив Кусто - В мире безмолвия

Круг "друзей" Коссе насчитывал двести представителей якобы вымерших тюленьих колоний Золотого берега. Он предложил познакомить нас, и мы переоделись в купальные трусы, чтобы научиться ползать по-тюленьи у нашего хозяина. Филипп и Диди облачились в маски и ласты и подплыли со стороны моря. Они предусмотрительно избегали чересчур близкого контакта с животными, которые вдвое превосходили их размерами и были способны прокусить и мышцы и кость своими мощными челюстями. Как раз в этот момент около самого берега резвились два десятка тюленей, в том числе большой темный самец, самка с детенышами и стайка шаловливых подростков.

Дюма принялся внимательно изучать технику ныряния тюленей. Они закрывали ноздри, затем изгибались и ныряли мордой вниз без малейшего всплеска. Самый обтекаемый среди нас, Диди решил скопировать "монаха". Это было унылое зрелище…

Мощный прибой разбивал о скалы мутные волны, кишевшие жгучими микроорганизмами и медузами, но Диди и Филипп были слишком увлечены уроками плавания, чтобы обращать внимание на такого рода неудобства. В свою очередь, тюлени с явным интересом смотрели на приезжих дилетантов. Здоровенный самец ушел потихоньку под воду позади Тайе и вынырнул перед самым его носом с явным намерением напугать. Филипп сложил ладонь чашечкой и брызнул водой тюленю в морду. Тот принялся фыркать и отдуваться, словно мальчишка. Тем временем на Дюма напал безудержный хохот, который внезапно сменился пронзительным воплем. Мы увидели, как Диди перевернулся и окунул голову в воду; сквозь стекло маски он заметил хвост удалявшегося тюленя: шутник подкрался сзади и пощекотал своими усами спину Диди.

Сразу же, как только мы увидели это поселение, я решил привезти одного детеныша во Францию и приучить его нырять вместе с нами в роли "охотничьей собаки". Нам удалось выловить сетью "дитя" весом в восемьдесят фунтов. Не одна пара укоризненных глаз следила за тем, как мы вытягивали пленника из воды. Коссе выглядел не менее опечаленным, чем его морские друзья. "Не беспокойтесь, – уговаривал я его. – Мы будем заботиться о нем. Он подружится с нами".

Моряки прозвали тюлененка Думбо. Они установили на палубе пресловутое "акулоубежище" и расстелили там коврик. Тюлененок дулся, лежал в полном отупении и совершенно отказывался от еды. Он голодал уже шесть дней, когда мы пришли в Касабланку. Сильно обеспокоенные, мы решили попытаться арендовать общественный бассейн с морской водой, надеясь, что наш малыш разгонит там свою хандру. В разгар переговоров о бассейне к нам на палубу поднялся добродушный араб-рыбак и поглядел сквозь прутья злополучной клетки на грустного детеныша. "Послушайте, – сказал рыбак, – тюлени страшно любят осьминогов. Вы бы попробовали". Я стиснул его руку: "Умоляю вас, достаньте несколько осьминогов!"

Рыбак отправился на берег, срезал там ветку с оливкового дерева и привязал ее на конец длинной жерди. Затем он прошел на пристань, опустил это устройство в воду и принялся крутить серебристые листья перед расщелиной в каменном устое. Засевший там осьминог принял листья за рыбок и схватил ветку своими длинными щупальцами. Араб выждал, когда спрут окончательно запутается, и вытянул его на пристань. Таким способом он выловил за двадцать минут тройку маленьких осьминогов.

Мы кинули улов в клетку Думбо. Тюлененок мгновенно ожил и проглотил спрутов, как макароны. С этого момента Думбо пожирал любую рыбу, какую только мы могли раздобыть. Он стал крайне общительным, причем наша дружба с этим энергичным юношей привела к неожиданному открытию: он поедал рыбы на двести долларов в месяц. Мы подсчитали, что эта цифра вырастет до тысячи, когда Думбо станет взрослым тюленем!

Сначала мы думали отпустить его в Средиземное море, но тут же сообразили, что Думбо, научившийся не бояться людей, способен внезапно вынырнуть около какого-нибудь рыбака – попросить рыбки, и в результате погибнет от руки перепуганного человека. Везти его обратно к Золотому берегу у нас не было возможности. Да еще и неизвестно, как примет колония испорченного заграничным путешествием сородича. С грустью решились мы передать Думбо в марсельский зоопарк, где ему был предоставлен отдельный бассейн. Мы не раз навещали своего друга. Косее присылал ему из Африки поздравления к рождеству. Однако Думбо очень скоро разучился узнавать своих благодетелей с "Эли Монье". Он отворачивался от нас и радостно тявкал, приветствуя маленькую старушку в черном, которая ежедневно приносила ему рыбку.