Игорь Кароль: Парадоксы климата. Ледниковый период или обжигающий зной?

Обратите внимание на условность рис. 32. На нем не указаны ни сроки, когда черная и серая линии пересекутся, ни единицы измерения цены (затрат). Неопределенность в сроках достаточно очевидна: они зависят и от текущего положения дел, и от сценария развития экономики. Что же касается цен, они тоже вносят свой вклад в увеличение неопределенности: привычная основная мировая валюта – доллар США – в последние годы не может похвастаться стабильностью (например, ущерб, нанесенный ураганом Камилла (1969 г.), оценивается в 1,42 млрд долларов в ценах 1969 г., в 9,14 и 8,5 млрд долларов в ценах 2005 и 2010 гг. соответственно). Поэтому часто затраты рассчитываются в долях мирового валового внутреннего продукта (ВВП).

Рис. 32. Эволюции необходимых затрат при продолжении использования природного топлива и при внедрении экологически чистых технологий

Чтобы осознать масштабы финансовых вложений, необходимых для смягчения последствий потепления климата, давайте обратимся к одному, но очень важному для нашей страны примеру. Согласно модельным оценкам, подтверждаемым данными измерений, существенные изменения климата российской Арктики уже происходят и будут продолжаться в будущем. Освобождение ото льда прибрежных вод в арктических морях Евразии, сначала в теплое полугодие, а затем и в течение всего года, делает актуальным полноценное хозяйственное освоение Северного морского пути и побережья этих морей, их природных богатств, прежде всего полезных ископаемых. Сюда же необходимо добавить перестройку всей системы хозяйствования российского Севера, развитие там новой инфраструктуры, зачастую в условиях таяния вечной мерзлоты. А это, согласитесь, не прожект создания Нью-Васюков, по масштабности это соизмеримо с достижениями великих советских строек! С учетом разницы в способах достижения цели – современных экономических против политико-принудительных – реализация плана освоения Севера может потребовать мобилизации всех имеющихся сил и средств. А окупаемости вложенных инвестиций, очевидно, придется подождать.

В свете ожидаемого роста засушливости в основных зернопроизводящих областях стран, расположенных в средних широтах Северного полушария, вероятно, произойдет вынужденное расширение таких областей на север, где нет пока ни пригодных почв, ни всей необходимой инфраструктуры. По той же причине вероятны изменения в структуре лесного хозяйства – в частности, расширение ареала теплолюбивых деревьев и кустарников. И снова необходимы капиталовложения…

Однако самые мрачные перспективы некоторые эксперты связывают с прогнозируемым дефицитом водных ресурсов в регионах низких и средних северных широт с большой численностью населения, миграция которого на север чревата не только экономическими, но и военными конфликтами. В этой связи доводилось встречать такую оценку – поток экологических беженцев в Россию к 2050 г. может достигнуть 1 млрд человек.

И все же с перечисленными последствиями климатических изменений люди могут столкнуться только во второй половине нынешнего столетия (хотя начинать к ним готовиться нужно загодя). Нас же, естественно, больше интересует то, что имеет место сейчас и произойдет в обозримом будущем.

На ближайшее время общие размеры ущерба от изменений климата и затрат на адаптационные меры оцениваются от нескольких десятых до 1–3 % мирового ВВП, для России эта доля несколько больше [31].

Одним из основных направлений смягчения существующего положения дел является «зеленая экономика» – разработка, производство и эксплуатация технологий и оборудования для уменьшения и контроля над выбросами парниковых газов и других загрязняющих природную среду веществ. В странах «Большой двадцатки» рост производства оборудования для «зеленой» экономики в 2004–2010 гг. оценивается в сумму от 1,1 до 7,8 млрд долларов (около 2–4 % от мирового ВВП). В 2009 г. «зеленая» экономика произвела продукции и услуг на 2 трлн долларов (~2,7 % мирового ВВП), из которых

516 млрд долларов (или 3,7 % национального ВВП) приходится на США. Прирост инвестиций в развитие «зеленой» экономики в мире в период 2004–2010 гг. измеряется 30–48 % (в кризисном 2009 г. – лишь 4 %). Рост этого сектора отмечен не только в западных странах, но и в Китае, обошедшем в 2009 г. США по объему вложений в экологически чистую энергетику (34,6 млрд долларов против американских 18,6 млрд). В мире к 2020 г. можно ожидать удвоения рынка экологически чистых технологий с их вкладом в мировой ВВП порядка 6–7 %, а также постоянного увеличения его удельного веса в дальнейшем.