Александра Потанина - Сибирь. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия длиною в жизнь

Бом – высокая отвесная скала, утес, обрывающийся к руслу реки или к дороге. (Примеч. ред.)

Первое известие о его существовании было доставлено г. Шишмаревым, который видел его с дороги из Урги в Уляссутай в 1868 г. (Изв. Геогр. общ., т. V, № 3).

Ближе к вершине реки Sedum gelidum встречался в цвету.

На этой-то песчаной поверхности, сырой и, может быть, заливаемой во время прибыли воды, в падающих с морены ручьях и цвели: Oxygraphis glacialis, Pyrethrum, листья и цветы которых, прилегающие к земле, были замяты песком – свидетельство того, что дно долины заливалось уже после развития растительности.

Potentilla biflora имеет подземный стебель, который еще в почве, на глубине ½ фута от поверхности начинает ветвиться; ветви протесняются между обломками морены и по выходе на дневную поверхность, разрастаясь, образуют густой и плотный покров.

По-монгольски: «красное масло». Китайские купцы имеют обыкновение во время пребывания в Монголии носить монгольские имена.

Текст публикуется по изданию: Сборник к 80-летию со дня рождения Григория Николаевича Потанина: Избранные статьи и биографический очерк. Томск, 1915.

Ту-ээзи – хозяин горы; су-ээзи – хозяин реки; ээлю – хозяева скал или пещер.

Алтайское су-ээзи, хозяин реки, я думаю, также следует скорее понимать в смысле духа пади, долины, а не исключительно водяной струи.

В имени хребта Хан-хухей этот эпитет сабдыка остался при названии хребта, и без него хребет не называется. У бурят слово хан , но только в форме множественного числа хат , явилось нарицательным для сабдыка.

Убусу – местность в Идинском ведомстве. У северо-байкальских бурят известны убинские и тарасинские шаманы, между которыми существует ревность и вражда.

Гольцами в Восточной Сибири называют скалистые вершины, поднимающиеся выше предельной линии лесов. (Примеч. ред.).

Названия Мундургон, значащегося у Гумбольдта на месте белка Мунко-цагана, ни я, ни г. Черский, объехавший белок с многих сторон, не слышали. От всех бурят, с которыми он имел дело, он слышал только имя Мунко-саган; так же и я, за исключением показания Гончика. Хаусы зовут белок Бурюн-хан. Но, находясь у Ингуренских бурят (живущих на берегу Байкала к северу от острова Ольхона), он слышал от жителей, что им Кударинские буряты рассказывают, будто к западу от Байкала есть высокие горы Мундургон. На карте г. Орлова к западу от белка Мунко-сардык назначен хребет Дулан-ола.

Именами анахай и ада буряты зовут в шутку шустрых мальчиков; малорослым людям иногда дают уличное прозвище арахын . «Бохолдэй» служит бранью для взрослых людей, как у нас сатана, черт, дьявол, леший.

Текст публикуется по изданию: Сборник к 80-летию со дня рождения Григория Николаевича Потанина: Избранные статьи и биографический очерк. Томск, 1915.

Сатан-джимба рассказывал мне, что в Орголыне есть изображение бурхана Нептык (по-широнгольски Улусты), который представлен с монгольской шапкой на голове; по преданию, этот Нептык был будто бы вельможей при Чингисхане.

Листья этого дерева женщины употребляют, когда не выходит послед.

Халхасцы из Урги привозят в Гумбум русские товары: красную юфть (болгары), плис, сукно, бязь и репс, но не в большом количестве; напр., юфти не более 12–15 голов.

Наш приятель лама Сэрэнь, широнгол из деревни Чи-чжа, однажды видел представленной на одном щите историю женщины Барма. Это была злая старуха, поедавшая детей. Один бурхан взял у нее самого маленького сына и заключил в чашу. Старуха Барма стала рыдать и просить бурхана возвратить ее ребенка. Бурхан сказал: «Вот я взял у тебя одного ребенка, и ты жалеешь и плачешь. Как же ты не подумаешь, что и другим матерям так же жалко своих детей и ешь их». Барма почувствовала стыд, и бурхан возвратил ей ребенка, после чего Барма больше не ела детей.

Сор – символическая фигура в виде трехгранной пирамиды.

Английский миссионер г. Паркер, которого мы встретили в Гумбуме, рассказывал мне, что он, проезжая из Ди-дао в Хэ-чжоу, должен был пересечь хребет, и между рекой Тао-хэ и этим хребтом проехал сначала местность Тай-цзы-сы, потом деревню Нин-хо-чжен; в обеих местностях – жители-мусульмане; о жителях Тай-цзы-сы известно, что они говорят каким-то особенным языком; ни китайцы, ни тангуты их не понимают.