Фритьоф Нансен - Через Сибирь

Подобные предположения мною решительно отвергаются. Особенная культура, сложившаяся в результате кочевого образа жизни в тундре, не могла сложиться ни за день, ни за год, ни за сто лет, а является исключительно продуктом долгого развития, в котором последовательно принимали участие многие поколения на протяжении многих столетий, если не сказать тысячелетий. Народ, переселившийся в спешке с Алтая на Север, первоначально совершенно не приспособленный к условиям жизни в тундре, неминуемо должен был бы погибнуть от голода, если бы не столкнулся там с другим народом, который изначально жил в местных условиях и был приспособлен к ним, и не покорил этот народ, усвоив себе его культуру. Для жизни в тундре нужно было прежде всего научиться приручать оленей и пользоваться ими в домашнем хозяйстве, а научиться этому сразу самостоятельно невозможно. Для этого требуется много веков.

Кроме того, не стоит упускать из виду тот факт, что в манускриптах говорилось о занятиях самоедами охотой и рыболовством, а вовсе не скотоводством, следовательно, вся культура кочевников с их постоянным занятием оленеводством была им совершенно чужда. Да и в наши дни самоеды продолжают оставаться непревзойдёнными охотниками и рыбаками, но у них нет оленей. Кроме того, остяки-самоеды, проживающие в лесах между Обью и Енисеем, даже в качестве ездовых животных используют собак, а не оленей.

Я склонен считать, что корни этих и подобных им теорий о внезапном переселении отдельных целых племён в Азии ведут к аналогичным теориям о переселениях народов Европы, когда целый народ вдруг, словно по мановению волшебной палочки, переселялся с востока на запад и с юга на север, как будто происходила рокировка фигур на шахматной доске. Это вполне могло быть приемлемым объяснением, если бы речь шла о воинственных племенах, которые неслись бы, сметая всё на своём пути через густонаселённые территории. Но когда речь заходит о переселении народа с юга на север, в голую тундру, где прежде всего надо научиться выживать, создав совершенно новую культуру, даже и имея в качестве дополнительного источника к существованию рыбную ловлю и охоту по берегам таких больших рек, как Енисей и Обь, — тогда эта теория не выдерживает никакой критики.

Не стоит отрицать, что очень заманчиво считать Центральную Азию колыбелью цивилизаций, откуда племена веерообразно расселились во все стороны. Однако мне неясно, почему именно в Средней Азии «народилось» столько племён. Где находится колыбель человечества, неизвестно и по сей день. Мы знаем лишь, что то время, когда люди появились на земле, когда они стали столь многочисленны и образовались в различные племена, отделено от нас сотнями тысячелетий. И это знание нисколько не может помочь нам в разрешении загадки образования и расселения современных народов по планете. И есть ещё одно обстоятельство, которое необходимо принимать во внимание, а именно: обычное деление народов на группы и племена — финно-угорскую, самоедов, тюрков и татаров, монголов, тунгусов и маньчжуров и т. д. — целиком и полностью основывается на различии языков и мало что имеет общего с действительными отличиями рас и происхождением и переселением народов. Один народ может, попав в зависимое положение от другого народа и в тесное соприкосновение с его культурой, перенять эту самую культуру и выучить язык, хотя никогда и не будет иметь ничего общего с ним по происхождению.

И тому есть многочисленные примеры. Вспомним хотя бы наших родных норвежских финнов — саамов, которые говорят на языке, очень похожем на такие языки финно-угорской группы, как квенский и карельский, хотя имеют абсолютно другое происхождение, чем эти народы. Ещё в пример можно привести болгар — финский народ, говоривший на финском ещё в IX веке, но в ходе движения на новые земли, проходя через южные степи России, испытавший сильное славянское воздействие и осевший в устье Дуная уже в качестве «ославянившегося» племени.

И если на Алтае мы находим небольшие племена, а быть может, и остатки древнего населения, говорящие на самоедском языке, и у нас нет никаких доказательств переселению их туда, где они нынче обитают, то в любом случае мы можем сделать вывод, что в давние времена самоедский язык был распространён на гораздо большей территории к югу, чем сейчас, а также что на этом самом языке говорили многие племена, расселившиеся на территории от Алтая до северной тундры, а вероятнее всего — вдоль таких водных путей, как Обь и Иртыш, а возможно — и вдоль Енисея с его притоками. Что совершенно не доказывает, что народы, говорившие на самоедском языке, переселялись с Алтая на север и северо-запад. Скорее уж они шли в противоположном направлении — из больших лесов и рек, где были отличные условия жизни для охотников и рыболовов, на Алтай, на юго-восток, а также на север в тундру [50] Кай Доннер (финский лингвист и этнограф. — Н.Б.), прочитав вышеизложенное, написал мне, что, по его мнению, самоеды в те времена, когда говорили на едином языке, жили значительно западнее, чем сейчас и чем мы даже можем предположить. Родина финно-угров находилась западнее Урала, а это значит, что и родиной самоедов эти земли также могут быть. Именно из уральских областей могли они отправиться в другие страны, а к Северному Ледовитому океану вообще могли прийти позже всего. В пользу последнего предположения говорит и тот факт, что в их языке нет слова для обозначения моря. Поэтому вполне логично предположить, что их родина действительно находится западнее, чем мы предполагали. Однако лично я считаю, что такая могучая и богатая рыбой река, как Обь, вполне могла обеспечить средствами к существованию, а также создать условия для роста численности населения и дальнейшего распространения. (Примеч. авт.) .