Дэвид Льюис - Путеводные звезды. Секреты навигации мореплавателей островов Тихого океана

Как бы безобразно эти банки не выглядели, но именно они оказались нашим спасением. Сообразительный Барри с помощью ножниц для резки проволоки и медных заклепок соорудил из жестянки новую ленту. Она не только выглядела, да и на самом деле была хрупкой, пугающе тряслась и вибрировала при нажатии кнопки стартера. Но двигатель выстрелил, затрещал и начал ритмично работать. Мы опять двинулись в путь.

Три дня спустя метеопрогноз сообщил о хорошей погоде, и мы направились в открытое море проходом в барьерном рифе Вануа-Леву. Капитан Блай, ускользнувший от боевых каноэ островитян Ясава, наверное, был рад не меньше, покидая Фиджи, хотя также и по совсем другим причинам.

Сезонный перерыв между северо-западным муссоном и юго-восточным пассатом принес переменные ветра и штили. С явно недостаточной площадью парусов, без помощи мотора, «Исбьерн» не впечатлял при следовании против легкого встречного ветра, но когда паруса наполнялись, небольшой мощности двигателя хватало, чтобы справиться с дрейфом и увеличить скорость до внушавших уважение четырех узлов (или около того). На малых оборотах двигатель потреблял не более галлона дизтоплива в час и, важный момент, его износ был минимален.

Мы прошли одинокий остров Тикопиа и на ночь стали на якорь без разрешения администрации в вершине бухты Грасьоза (Graciosa Вау) в Ндени (Ndeni). Это место, сейчас такое мирное, пять столетий назад впервые познакомило жителей острова Санта-Крус с западной цивилизацией в лице алчных и кровожадных вельмож Менданьи (Álvarode Mendanade Neyra). Еще две сотни миль открытым морем – и далее мы последовали вдоль берегов больших материковых Соломоновых островов Сан-Кристобаль (San Cristobal) и Малаита (Malaita). Но по мере приближения к острову Гуадалканал (Guadalcanal) капризный двигатель начал зловеще стучать и выбрасывать такие облака маслянистого дыма, что еще один его выход из строя был явно неизбежен. Нам повезло, через две недели после выхода с Фиджи взору открылась столица Соломоновых островов Хониара (Honiara) на Гуадалканале.

Теперь не оставалось выбора, кроме как прервать свое продвижение вперед и, отвернув в сторону, пересечь пролив Айрон-Боттом-Саунд (Железное Дно – назван так из-за 48 утопленных здесь в бою военных кораблей США и Японии) и следовать к государственной военно-морской ремонтной базе на острове Тулаги (Tulagi). Благодаря отзывчивости морского департамента был произведен самый тщательный механический ремонт двигателя за символическую цену. Этим наше предприятие было спасено; двигатель получил вторую жизнь, сумев проработать почти 3000 часов между Англией и последним безвозвратным выходом из строя накануне прибытия в Сидней.

По окончании ремонта в Кулаги мы пошли назад в Хониару, где мои дурные предчувствия о том, что нам никогда не найти туземцев-навигаторов, были некоторым образом рассеяны сведениями о нескольких опытных местных капитанах каноэ с острова Тикопиа. Одни находились на самом острове Гуадалканал, а другие – в поселении Нукуфера (Nukufera), примерно в 60 милях отсюда. Перед отправлением на встречу с ними я подумал, что заслужил выходной. Когда один окружной надзиратель, как мне сказали, выезжал на инспектирование в окрестные горные районы, я решил присоединится к нему.

«Можно мне поехать с ним?» – спросил я окружного комиссара Теддера (Tedder). «А вы в хорошей физической форме?». «Да, конечно», – беззаботно ответил я, и на следующий день пожалел о своей самоуверенности.

Надзиратель оказался того же возраста, что и Барри. Здоровенные носильщики, казалось, были скроены из сплошных мускулов. Там, где я спотыкался о грязные корни, резался и царапался о густой подлесок, они скользили по джунглям беззвучно и явно без усилий, словно призраки. Когда мы преодолели два 2000-футовых горных гребня, была сделана краткая остановка в деревне Тиномити (Tinomeati).

«У этого места название английское», – сказал Крис, один из носильщиков.

«Что-то не похоже».

«Да вы еще едите их, по-нашему булламакау (bullamakau)».

«А! «Тин ов Мит», консервы!» – воскликнул я, раздражаясь от собственной несообразительности. («Tin of Meat» созвучно с названием Тиномити – прим, перев.).

С большой опаской я смотрел на хребет Голден-Ридж (Golden Ridge), последнюю и самую крутую преграду, возвышавшуюся перед нами. Мы скользили и пробирались наверх, пока меня буквально не начало шатать от усталости. Снова и снова мне приходилось валиться на землю рядом с илистой тропинкой, чтобы восстановить дыхание и дать передышку ноющим конечностям. С благодарностью воспринимал прохладу лившего, как из ведра, дождя. Крис терпеливо оставался рядом, пока я отдыхал.