Пелагея Поленок - Турецкий автостоп и бардак

Внезапно беседа сходит на нет, потому что из-за очередного поворота серпантина показывается море. И пока это только небольшой залив, стиснутый горными грядами, а не бескрайняя гладь стихии, все равно один лишь его вид заставляет слова застревать в горле и приковывает взор. Ярко вспыхивает детское ощущение радости от предвкушения летних каникул на побережье. Как можно сдерживать восторг?! Ахаем и ликуем, тычем в окна пальцами и замираем от нового головокружительного пейзажа. Перевалив горный хребет и начав затяжной спуск к Мармарису, мы как будто оказываемся на другой планете, где вечная весна танцует в апельсиновых садах.

Водитель, даже имени его не узнали, оставляет нас прямо под пальмами на набережной города. Ни дуновения ветерка, припекает февральское солнышко, а на лавочках, свернувшись мохнатыми клубками, греются трехцветные кошки. Повторяя округлые очертания бухты, набережная утопает в белых и ярко-розовых облаках олеандров, украшающих буквально каждый ресторанчик или отель, большинство из которых еще закрыты в ожидании летних туристов. На рейде бухты темнеет лес яхт международной марины. Бредем по направлению к ним, но, дойдя до маяка на краю мола, сворачиваем в улочки-лестницы, криво ползущие на увенчанную серым замком вершину холма.

Рыбаки

Ресторанчики еще почти пустые

В Мармарисе марина международного класса

Витрина мясной лавки

Вид на Мармарис сверху

За вход в средневековую достопримечательность платить не хочется, поэтому ищем обходные пути. Собственная хитрость, умноженная на глупость, выводит-таки нас наверх, но там понимаем, что промахнулись ― замок на соседней вершине. «Наша» же заросла гигантскими зеленоватыми батонами опунций, покрытых бордовыми колючими плодами. В расселине между скал замечаем кем-то брошенный скарб, который внезапно начинает шевелится. С криками ретируемся вниз.

Снова петляем по улицам, похожим на глухие коридоры ― ни одно окно не выглядывает наружу зданий, только невысокие стены, разделенные голубыми дверями. Наконец, все-таки выходим к воротам крепости и, заплатив три лиры за входной билет, проникаем внутрь. Экспозиция сокровищ такая же небольшая, как и сам замок. Внутренний дворик украшен несколькими пузатыми рыжими амфорами и здоровенными пальмами-петрушками. За полчаса все успеваем осмотреть, после чего спускаемся обратно к морю.

Дойдя до песчаного пляжа в устье бухты, замерзаем на холодном ветру и решаем выбираться на трассу, чтобы возвращаться домой в Денизли. Это оказывается непростой задачкой, потому что, представляя общее направление, мы не можем спросить ни короткий путь, ни долмуш. Так что почти час идем пешком. Устав, начинаем голосовать попутки, и, к счастью, быстро останавливаем едущую в Муглу машину ― вот удача! Наши водители, мужчина и женщина, оказываются одноклассниками, окончившими школу 34 года назад, но сохранившими традицию собираться всем выпуском раз в год в Мармарисе. На трассе они делают остановку, чтобы купить нам кило апельсинов в придорожной лавке.

В Мугле ненадолго зависаем из-за неудачной позиции: все едут по пути лишь двести метров, после чего заворачивают в сторону университета. Решаем пройти этот злосчастный поворот. Замечаем два припаркованных на обочине цементовоза, которые, как выясняется, нас давно заметили и ждут. Я смотрю на их номерные знаки, а они не из Денизли.

– Куда вы нас подвезете?

– Куда вам надо?

– В Денизли!

– А мы в Денизли как раз едем!

– Да ладно…

И, действительно, ребята возят цемент из Денизли в Бодрум для постройки взлетной полосы в тамошнем аэропорту. Не спрашивайте, как я это понимаю, потому что по-английски водитель Хасан почти не говорит.

Мы залезаем в высокую кабину грузовика, разуваемся и почти засыпаем от усталости. Всю дорогу Хасан слушает трансляцию футбольного матча, смеется, что-то рассказывает, а мы в полудреме киваем и поддакиваем. На прощание оставляем ему апельсины из Мармариса.