Гульжиан Садыкова - Поверь в свою звезду!

Через год родилась моя сестра, которую назвали Шолпан.

В эти дни уже умирала наша другая бабушка, по линии мамы, она прожила очень долгую жизнь, соблюдая все обычаи и традиции, но, как и любая мать, всегда старалась помочь своей дочери и стояла на ее стороне в минуты неприятностей и негодований. Напоследок, успев поцеловать тогда только что родившуюся внучку, бабуля искренне пожелала ей счастья.

Брат мамы всегда был противником брака моих родителей, ругал ее, выгонял из дома, когда они с отцом, будучи еще не женатыми тайно встречались. Пытаясь запустить в дом оставшуюся на улице дочь, ее древней матери приходилось в потемках вставать и открывать дверь. Вот так однажды встав, она упала, что-то повредив себе внутри, что сказалось впоследствии. Прожить бабушка могла и больше. Мне не предстояло ее знать, но мама о ней отзывалась всегда с большой теплотой.

Отца своего я вспоминаю с болью в душе, жаль, что мы не понимали друг друга. Мне известно, что он приписал себе год или два, после окончания школы-семилетки поступил в танковое училище, а к началу 41 года был уже офицером, под его началом был танковый взвод.

Его отец Сапар воевал в пехоте, прошел всю войну и скончался от полученных ран в дни Победы.

Нашего отца звали Файзрахманом, но по жизни он был, просто Пашкой. Пройдя войну, имел награды, воевал в войсках второго Белорусского фронта. Повидал много горя, зла и насилия, может поэтому, был несколько человеком замкнутым, озлобленным и в какой-то мере жестоким. Частенько пил, зачастую поднимая руку на маму. Мои старшие братья и сестра тогда, как-то пассивно и равнодушно к этому относились, но мне было очень жаль мать, и я ничего не понимала.

Помню, как-то отец закрыл дверь в комнате с ней, мама сильно кричала, он ударил ее маленькой табуреткой, потом вышел из комнаты очень злой, а мамуля плакала и по руке ее стекала струйка крови. Спрятавшись от обиды где-то во дворе, она не отзывалась на мои крики. Выбежав за ней следом, с тревогой, я долго звала, мое детское мышление опасалось потерять ее.

Сама я росла ребенком тихим и забитым. Большую часть времени проводила у своей бабушки, и, несмотря на частые ссоры с мамой, все равно очень любила ее.

Все, говорят, возвращается «на круги своя», что я пойму после. А пока я ребенок, и во мне копится злоба, развиваются мысли. И как бы ни были наказаны по жизни отец и его мать, мне все равно искренне жаль их, каждого по-своему.

Уметь прощать ошибки, не каждому дано, но главнее всего осознать и признать их.

Ошибки родителей… Может тому виной древние традиции, жаль, что все это осознается потом, будет много горя, слез, обид и печали…

*

Своего первого сына Нуртая, родители, как и положено, баловали и лелеяли, все лучшее отдавая ему, это было в порядке вещей. С годами все копилось в нем в нечто эгоистичное, подлое, злое и гадкое.

В пятилетнем возрасте катаясь на санках, он вместе со своим сродным братом Бахытом, жившим через дорогу от нашего дома, попал под колеса машины. Получив сотрясение, дети всполошили всех. Последствия трагедии оказались непредсказуемыми, и скажутся в будущем, как нельзя, остро. Нуртай рос беспечным и пассивным ребенком, копил в себе зло и агрессию.

*

Припоминаю, будучи подростком, как мама купила небольшую палочку вареной колбасы, по тем временам, продукт редкий, роскошный и вкусный. В ту пору у меня была дикая мечта: «вот вырасту, пойду работать и с первой же зарплаты куплю себе колбасу, съем сама и никому не дам». Сейчас это кажется забавным, но от воспоминаний в душе очень больно.

Тогда, я так и не могла понять, для чего же был куплен тот злосчастный деликатес, который съесть никто не смел, кроме старшего брата! К тому же, мама так ничего из нее не приготовила, даже и не помню о «ее» дальнейшей судьбе, скорее всего она так и досталась, как и положено – любимцу. Тот день навсегда врезался в моей памяти; где-то боль и обида, а где-то и стыд.

В доме у нас не было ни холодильника, ни какой другой, более-менее нормальной обстановки. Мне было известно, что в кладовке, на гвозде висит колбаса, которую очень хочется, если не съесть, то хоть кусочек попробовать. Я долго и упорно выжидала момент, чтоб пройти незаметно туда. В мыслях было лишь одно: «ну хоть немножко откусить». Было очень стыдно, и я не решалась. Наконец, как-то не осознано, все же схватила соблазнительную «палку» и было уже поздно отступать. Отломив второпях кусочек грамм на 70, я убежала за дом, на ходу жуя и давясь от страха и наслаждения. А через некоторое время была обнаружена пропажа. Боже, сколько было шума и крика! Мама, со злостью бросив продукт на пол, очень ругала нас, в роде того, что мы нехорошие и подлые. Я же тогда, так и не созналась в содеянном. Все думали, что это дело рук среднего брата Амантая, так как ему по жизни ни подлости, ни эгоизма было не занимать, он в свою очередь, конечно же, думал на меня.