Швета Соланки - Свет и тени Востока. Очерки и истории из жизни

Сидим в универе в аудитории на турецком. Холодища, по ногам дует ветер. Вдруг хлопнула дверь кабинета. Я, сидя на первой парте, говорю:

– Сквозняк.

– Джинны, с абсолютно серьезным лицом выдает наш профессор-турок.

Помню, меня тогда сильно удивили его рассказы о джиннах и прочих странностях мусульманского мира, но особого значения я этому не придавала. Верит человек и верит…

Согласно арабской мифологии джинны – это созданные из бездымного пламени существа, живущие параллельно с людьми на Земле, но не воспринимаемые нашими пятью органами чувств. Слово произошло от арабского «джанна» – «скрытый». Джинны бывают мужского и женского рода, злые и добрые. Легенды гласят, что еврейский царь Соломон обладал даром управлять джиннами.

Я и не предполагала, что вскоре мне придется столкнуться с верой людей в подобные явления уже в другой стране. В Марокко вера в сверхъестественное принимает совершенно гротескные формы. Что бы ни произошло: от поломки машины до увольнения с работы, народ видит во всем происходящем какие-то происки потусторонних сил. То ли это нежелание взять на себя ответственность за свою жизнь, то ли банальная необразованность, но про джиннов приходилось слышать постоянно. Загулял муж – приворот, сломался кран в ванной – джинны, заглохла на дороге машина – ровесница моей прабабушки, видевшая полный техосмотр во время своей заводской сборки на конвейере, – это джинны испортили мотор; порвались от старости ботинки – и тут рука нечистой силы. В общем, было стойкое ощущение, что вживую являешься действующим лицом древнейшего литературного арабо-персидского средневекового памятника «Книга 1000 и одна ночь».

Марокканские дамочки, общаясь в узком дружеском кругу, признавались, что разговаривают с джиннами мужского и женского пола и спрашивают у них совета. У нас-то для общающихся с джиннами два пути: либо в народные целители, либо в стационар медицинского учреждения, где врачи оказывают квалифицированную помощь. Куда же определить местных дам, страдающих от странных сверхъестественных воздействий (мающихся дурью от безделья и лени), мне так и не удалось понять.

Залогом верности супруга и счастливой семейной жизни тоже часто оказывались некие волшебные амулеты, приобретаемые у «проверенных» марокканских колдунов. Скрученные бочкообразные бумажечки с написанными на них молитвами, символами и знаками прятались под одежду, привязывались не веревочке к лодыжке или запястью, вешались на грудь, тщательно скрываемые от посторонних глаз. Вот приходит к нам Нисрин, дама лет тридцати. У нее маленький ребенок и совсем загулявший и охамевший муж. Она ходила к колдуну, тот ей дал какое-то средство. Пожжет она его, молитву почитает, и муж бежит от любовницы домой к семье. Только почему-то приходит он с недовольным лицом и вваливает этой Нисрин тумаков просто потому, что она его бесит. Причины он придумывает разные: то еда не та, то чай несладкий подала, то любимая его рубашка не поглажена, то смотрит она на мужа не так. Вот и ходит Нисрин за помощью к колдунам за амулетами и чудодейственными средствами, чтобы мужа дома удержать. На мое резонное предложение: «А может послать гулящего мужа в сад цветы с его бабами собирать, а самой вернуться к отцу и матери, воспитывать ребенка (мужу-то ребенок не нужен совсем), устроиться на работу», – Нисрин посмотрела на меня странным взглядом и фыркала. Она же порядочная женщина, как она от мужа уйдет… Угу… Скакать по квартире с куриными лапками, обвешивать себя бумаженциями и ныть знакомым, что муж нашел очередную бабу и придумывать средства по изведению оной, видимо, гораздо интереснее, чем просто найти себе нормального парня и жить счастливо.

Мне было весело до тех пор, пока в моей ванной не сломался унитаз. Любая бытовая проблема в Марокко во мгновение ока превращается в «проблему», ибо сделать элементарные вещи местные мастера просто не в состоянии. Сделать красивую мозаику – это пожалуйста, а вот починить текущий кран, или прибить задвижку – это уже тяжелая работа, требующая невероятной квалификации у криворуких мастеров и железных нервов у нанимателя.

В ванной, аккурат перед моей спальней, сломался бачок унитаза. На второй день поломки мне стало понятно, что никто, кроме меня, естественно, эту воду, журчащую в ватерклозете, аки горный ручей, не слышит и беспокойства никому не создает. Сначала я обратилась в высшую инстанцию Небожителей – к своему супругу. Ферид рассеянно выслушал мои стенания и кивнул головой. Прошло два дня.