Швета Соланки - Свет и тени Востока. Очерки и истории из жизни

Завтра я отнесу конверт на почту. Не знаю, придет ли мне ответ. Но я чувствую, что нужно сделать первый шаг. Я делаю это для себя. Маленький шажок, чтобы открыть дверь в далекое прошлое. Я больше не хочу бежать от себя. Чтобы жить дальше, мне нужно найти себя там. Больше нет сил бояться. Завтра я отнесу конверт на почту, а потом куплю билет на самолет. Это будет второй шаг. Я хочу прилететь в огромный мегаполис в Северной Африке, вдохнуть его воздух, пройтись по его улицам, выпить чашку крепкого кофе и поговорить с теми, кого хочет видеть моя душа. Возможно, что уже поздно и я не застану их при жизни. Я готова к любому исходу. Это лучше, чем до конца своих дней убиваться по своим надеждам, завернувшись в воспоминания, словно в теплый плед, не рискуя посмотреть в давно покинутый мир открыто. Аминь.

– Любовь – это все. Если любишь, то все отдашь.

Эти слова моего мужа навсегда врезались мне в память и на протяжении всей жизни были путеводной звездой на небе моего сердца…

Касабланка… Тогда мне было двадцать два, и я жила в Касабланке в доме у моей подруги. В тот день с самого утра в доме был жуткий кавардак. Мама моей подруги – мадам Фатма – готовила на кухне разные вкусности, убирала и начищала дом. Даже для нас с Зейнеб нашлась работа, а все потому, что к нам должен был приехать господин Ферид – близкий друг отца моей подруги. Он был каким-то известным дизайнером и художником, закончившим Парижскую Академию Искусств, человеком известным и уважаемым. Кузина Зейнеб – Федуа – прожужжала все уши про то, что у господина Ферида красивая красная машина, вилла на берегу океана, и что он давным-давно разведен, и денег у него куры не клюют. В общем, достойный жених. Я никак не могла взять в толк, каким образом арабский престарелый пенс за пятьдесят может быть прекрасным женихом для молодых барышень, а добиться от Федуа информации о художественных талантах гостя было чрезвычайно сложно, ибо кузина подружки была далека от дизайна, архитектуры и искусства так же, как домашняя курица от гнездовья красных фламинго на островах Карибского моря. Моя подруга тоже знала не особо много об этом человеке, так что господин Ферид был для меня неким «Мистером Х».

Закончив с домом, мадам Фатма решила взяться за мою красоту. Она поймала меня в комнате, выдрала большую часть моих несчастных бровей, придав им невероятно красивую форму, намалевав еще для пущей яркости чем-то черным, нарисовала мне глаза, как у фарфоровой куклы, а в довершении образа подвела внутреннее веко кхолью, из-за чего глаза стали отчаянно чесаться, и вручила красную помаду. Перерыв мой спартанский гардероб, я обнаружила красивую белую тунику и белые брюки. Кроме них у меня имелась пара джинс, футболки и желаба с шароварами, подаренная недавно мадам Фатмой на какой-то праздник. Зейнеб надела красивое черное платье в пол, Федуа вырядилась в аляпистое с блестками и бисером платье, которое перетянуло ее габаритную фигуру, аки колбаску в шкурке. Все в ожидании гостя вышли в сад.

В саду росло раскидистое дерево, которое весной цвело очень красивыми красными цветами. На верхних ветках дерева жалобно выл с самого утра маленький котик. Он часто приходил в сад, и мы его подкармливали. А в этот день глупая кошара залезла на дерево, а вот спуститься зверюшке было страшно. «Мяу, мяу!» – хвостатый жалобно плакал, но спуститься почему-то боялся. Терпеть его стенания у меня не было больше сил, котяру было жаль. Я подумала, что ничего не случится, если я быстренько залезу на дерево, сниму кота и пойду встречать этого дядьку. Все равно моего отсутствия никто и не заметит.

План был хорош, я успешно залезла на дерево, но кот со страху вцепился когтями в ветку. С трудом оторвав хвостатого, который блажил как потерпевший, я стала спускаться вниз, и тут нога в сандалии заскользила и зацепилась за сук, я резко дернулась, потеряв равновесие, ветка хрустнула, и мы с котом, ощутив закон притяжения, рухнули прямиком на землю. Мне повезло. Земля была мягкая и мокрая после полива, благо же и лететь было уже не высоко. Обезумевший от ужаса кот вырвался из рук, располосовав когтями руку; я, слегка оглушенная, стоя на коленях в грязной жиже, пыталась встать на ноги.

Вдруг я услышала незнакомый мужской голос и чья-то крепкая рука, ухватив меня за локоть, поставила меня ровно на землю. Это был высокий седой мужчина в кремовом костюме, немного полноватый, отчаянно пытающийся не засмеяться. За его спиной стояла моя подруга с братом и родителями и Федуа.