Алексей Гридин - Книга о Праге. Город, который я люблю

Однажды бен Бецалель собрался в Староновую синагогу, дабы освятить шаббат, но забыл про Голема и не вынул свиток из его уст. Только дошел рабби до храма и начал читать псалом, как примчались страшно напуганные домочадцы и соседи: перебивая друг друга, они с ужасом кричали о том, что у них творится. Голем разбушевался, и никто не смел к нему приблизиться, потому что каждого он готов был убить. Рабби тотчас все понял. Близился шаббат, и с его началом любая работа, всякое действие будут считаться грехом. Но псалмы, которыми освящался субботний день, рабби еще не дочитал, а значит, шаббат еще не наступил. Рассудив так, бен Бецалель заторопился домой. Еще издали услышал он неясный шум и раскатистые звуки ударов. Рабби вошел в свое жилище, все остальные со страхом последовали за ним.

И здесь он увидел, что натворил разбушевавшийся Голем: разбитая посуда, поломанные и перевернутые столы, стулья, сундуки и лавки, разбросанные книги. Голем уже безумствовал во дворе – там валялись мертвые куры, цыплята, кошка, собака, а глиняный истукан, весь красный, с черными волосами, разметавшимися вокруг головы, выдернул с корнем липу, словно кол из ограды.

Рабби двинулся прямо на Голема, воздев к небу руки; он шел и смотрел на истукана в упор. Голема затрясло, он выпучил глаза, словно скованный взглядом рабби. Бен Бецалель протянул руку и, коснувшись зубов Голема, вырвал из его уст свиток с волшебным заклинанием. Истукан тут же завалился назад, упал на землю и остался лежать там: вновь всего лишь бездушный кусок глины. Все люди, стар и млад, радостно закричали, подступили без страха к распростертому на земле Голему, стали смеяться и всячески поносить его. Рабби же только глубоко вздохнул, не проронив ни слова. Он опять направился в синагогу, где при свете ламп снова стал читать псалом и вскоре освятил шаббат, священный день субботний.

А когда суббота миновала, бен Бецалель уже не вложил вновь свиток с волшебным заклятьем в уста Голема. И Голем не ожил, а остался валяться глиняным истуканом на куче хлама. Потом перетащили его на чердак старой синагоги, и там лежал он, постепенно разваливаясь на куски».

Рудольф II привечал не только астрономов, астрологов, скульпторов и художников. При нем в городе ведется активное строительство. Много внимание уделяется работам в Пражском Граде. А еще император собрал обширную коллекцию книг, рукописей, картин, монет и всяческих редкостей.

Но у Рудольфа II были серьезные проблемы со здоровьем. Он страдал от депрессии и старался забыть о действительности за окнами дворца. У него было несколько любовниц и незаконнорожденных детей, но император так и не вступил в брак. Его законным наследником считался младший брат Матиас, который, видя психическое состояние Рудольфа, подписал с прочими родственниками соглашение, по которому они признали его главой династии. Австрия, Венгрия и Моравия поддержали Матиаса, но Богемия осталась верна Рудольфу. Однако не бескорыстно. В 1609 году император подписал составленный сеймом акт, уравнивавший чешских протестантов в правах с католиками, да еще и дававший им право выбрать собственный Комитет, который мог собирать свое войско.

Говорят, душевнобольной Рудольф II в борьбе с младшим братом даже обратился к помощи чернокнижников. Но ничего не вышло. Тогда он призвал двоюродного брата – Леопольда, князя-епископа Пассау. Тот отозвался и отправил ландскнехтов на выручку императору, но стало только хуже. Жадные до денег наемники разграбили и сожгли Малу Страну, из-за чего пражане отвернулись от Рудольфа. Разбираться с ландскнехтами из Пассау пришлось Матиасу, в пользу которого император, наконец, отрекся.

20 января 1612 года Рудольф II умер. Он стал последним монархом, захороненным в Чехии. Его могила находится в соборе святого Вита.

Тем временем в Европе дело шло к большой войне. Внешне это выглядело так, будто католики и протестанты пытались военным путем поставить точку в религиозном споре. В реальности же речь шла о том, будут ли Габсбурги и Священная Римская империя германской нации доминировать в Европе.

Император Матиас, короновавшийся в Чехии как король Матиаш II, формально подтвердил привилегии, данные его братом чешским протестантом. Но при этом он стремился упрочить положение католиков. Это вызвало недовольство как в целом в стране, так и в Праге, где традиционно были сильны протестантские позиции. У императора не было детей, и он, воспользовавшись отсутствием единства среди его противников, убедил сейм в 1617 году назначить наследником Фердинанда Штирийского, приходившегося ему кузеном. Беда в том, что тот был фанатичным католиком, воспитанным иезуитами.