Сергей Дмитрюк - ЧАША ОГНЯ. Цикл «Лицом к солнцу»

Я остановился на верхней площадке, перед высокими дверями, отлитыми из опалово-розоватого волокнистого стекла, за которыми находились сотни помещений, расположенных на нескольких уровнях этого огромного центра всеземной общественной безопасности – теперь безлюдных и пустых. Внутри я испытал странное чувство, как будто попал в исторический музей. Шаги мои гулко отдавались на мраморных плитах пола. Я вышел на середину главного зала и остановился перед огромной статуей, высеченной из одного куска чёрного диорита, так тщательно отполированного, что поверхность статуи выглядела металлической. Это изваяние изображало древнюю богиню Немезиду. По замыслу наших предков, она символизировала неотвратимость возмездия любому проявлению зла. Кто-то из археологов отыскал её при раскопках и предложил установить здесь в качестве украшения и напоминания о Третьем законе, на котором держалась безопасность нашего общества.

Солнечный свет проникал в зал через прозрачный разноцветный купол высокого потолка, создавая яркое свечение вверху, на высоте нескольких десятков метров, и тёплый полумрак у подножья статуи. Сейчас я стоял на самой границе света и тени – совсем маленький и беззащитный перед грандиозным каменным колоссом, будто древний язычник, пришедший в храм испрашивать милость своих богов. Усмехнувшись этим мыслям, я двинулся вглубь здания по широкому светлому коридору, в который выходило множество арочных проёмов боковых проходов.

Совет Охранных Систем Общества действительно сейчас напоминал огромный музей. Длинные пустынные коридоры с высокими потолками переходили в обширные светлые залы. Стены их были украшены мозаичными панно, отображавшими историю развития человечества. Колонны и лепнина под потолком в старинном стиле сочетались с аркадами высоких стрельчатых окон – то хрустально прозрачных, то нежно опалесцирующих. И нигде ни одного живого звука! А ведь когда-то здесь кипела работа, люди во множестве приходили сюда со своими заботами и надеждами. Теперь же от всего этого, казалось, не осталось и следа.

Как всё-таки удивительно меняются времена: вроде бы, прошло только детство, и минула юность, а Трудовое Братство, как будто перешагнуло через целое столетие своей истории!

Я попытался представить себе, как всё здесь выглядело каких-нибудь двадцать лет назад, и не смог. Удивительные рассказы отца и Влада Стива, слышанные мною ещё в детстве, навсегда запавшие в душу, сейчас, в этом здании, казались слишком похожими на легенды или мифы новой земной истории. Поднявшись на лифте на два этажа выше парадного вестибюля, я вышел в ещё один пустынный коридор с множеством высоких створчатых дверей. Пол здесь имел мягкое ворсистое покрытие тёмно-коричневого цвета, заглушавшее мои шаги. От этого тишина не казалась такой пугающе бездонной, как в нижних залах здания.

И всё же, спокойствие, царившее вокруг, было обманчивым. Работа, которой занимались люди в лиловых мундирах, не прерывалась ни на минуту. Неусыпно и ежечасно они стояли на страже спокойствия и безопасности земного человечества, скромно оставаясь при этом в тени. Вот и сейчас в этом здании я был не один, меня здесь ожидал строгий и мудрый начальник Особого отдела с каким-то важным заданием. В этом я ни сколько не сомневался.

Бесшумно ступая по мягкому полу, я прошёл в конец коридора, где находился кабинет, в котором обычно работал Влад Стив. И в нерешительности остановился около двери из красного дерева с замысловатым резным узором. Я прислушался, но услышал только стук собственного сердца, отдававшийся в висках. Усмехнулся: «Что это я, в самом деле? Совсем, как мальчишка-школьник перед началом важного экзамена».

Справившись с волнением, я взялся за холодную литую ручку, и осторожно потянул дверь на себя (в отличие от обычных дверей в Трудовом Братстве, которые сдвигались в сторону, здесь все двери открывались наружу). Заглянув в помещение, я с удивлением понял, что там никого нет. Рамы широких окон распахнуты настежь, и вместе с радостными потоками солнечного света, они пропускали внутрь свежий утренний ветер. Правую боковую стену занимал ряд экранов визиофонной связи, но все они были выключены. Я неуверенно выглянул в коридор, но никто там не шёл мне навстречу.

Где же Стив? Зная его щепетильность в вопросах, связанных с работой, я никак не мог допустить мысли, что он просто опаздывает на нашу встречу. Единственно разумным объяснением казалось какое-то неожиданное и срочное дело, которое не позволило Стиву прийти в назначенный час сюда. Может быть, он оставил мне сообщение?