Светлана Кутузова - Записки светского паломника. Книга 3

– Убери пробку, – требую я у Макса. – Ты же можешь. – Я мечусь по сидению, меня колотит. Я катастрофически боюсь, что мы не успеем.

Рейки умеют влиять на ситуации, но это влияние считается всегда абсолютно гармоничным, так как принято полагать, что призываемая сила работает только во благо все живых существ.

– Нельзя, – говорит он спокойно. – Нельзя вмешиваться в судьбы других людей. Сейчас я уберу пробку, изменится ситуация на дороге, кто-то куда-то не успеет, кто-то слишком поторопится, случится авария…

Я злюсь. Моя беда кажется мне важнее чужих судеб. А Макс уже долгое время задумывается о том, имеет ли он право делать то, что он делает. Жизни людей, которые к нему обращаются, действительно меняются невероятным образом. И чем чаще это происходит, тем больше он погружается в раздумья. Но мне духовная этика пока не знакома.

– Я объехал несколько монастырей. Я говорил с настоятелями и даже с одним епископом. У всех них я спрашивал могу ли я, имею ли я на самом деле право исцелять и так помогать. Кто-то из них дал мне разрешение и благословение, но сказал не брать денег. «Даром получили, даром отдавайте». Во имя Господне и во славу Божию. Но ты же понимаешь, что меня волнует не вопрос денег.

На самом деле, я плохо понимаю, что он говорит. Я привыкла требовать и брать. Пройдет много лет, прежде чем я начну ощущать дыхание судьбы и понимать, что Бог много мудрее меня, прежде чем я научусь быть бережной по отношению к чужим судьбам. Прежде, чем я научусь сдаваться, отступать и не пытаться переломить мир. Прежде, чем я научусь отпускать.

Макс крутит головой по сторонам и начинает притормаживать. Я спрашиваю у него, что случилось.

– Кажется… тут есть что-то для тебя, – говорит он.

Мы останавливаемся возле большого мемориального кладбища с ровными дорожками и березовой аллеей посередине.

– Посиди здесь. Я посмотрю.

Он выходит и идет в сторону мемориала. Возвращается минут через пять. Кивает головой в сторону берез:

– Иди до конца. Там увидишь. Там попроси о том, что тебе нужно.

Я иду по аллее. В конце ее виднеется арка. Она открыта четырем ветрам и стоит на четырех основаниях – колоннах. Но я понимаю, что арка не просто мемориальная. Наверху небольшой золотой купол с навершием в виде креста. Внутри арки в одном из ее углов маленькая замасленная лампадка. Рядом с ней прислонена иконка – так, как будто кто-то только что ее поставил. Она должна была быть давно унесена ветром, потому что ни к чему не прикреплена.

Я молюсь так истово, как только могу. Молюсь, чтобы дочь выжила, чтобы была здорова. Но времени мало. Я возвращаюсь к машине.

Мы отъезжаем от обочины, и я вздрагиваю от неожиданного телефонного звонка. Звонит медсестра областной больницы. Спрашивает, едем ли мы. Потом вдруг начинает меня успокаивать: «Не переживайте. Все уже хорошо. Да, это сильное вирусное воспаление легких, задета плевра. Но мы сделали укол и девочка уже сидит играет».

– Как играет? У нее же было крайне тяжелое состояние?

– Нет. Уже средней тяжести. Она сидит возле меня, рисует, улыбается.

Я откидываюсь на сиденье машины и закрываю глаза. «Господи», думаю я, – Ты есть!»

Потом был врач, который вдруг констатировал, что куда-то пропали хрипы и с удивлением вопрошавший, как ребенок может восстанавливаться так быстро. Уставший Макс, которого ждала обратная дорога. «Все будет хорошо», – сказал он на прощанье. Я знала, что он прав. Теперь – точно будет.

Прошел месяц, мы сидим у Макса на кухне. Я пытаю его о смысле жизни.

– Если ты не хочешь вмешиваться в чужую судьбу, значит она предопределена?

– Да, предопределена.

– Тогда какой смысл в нашей жизни, если мы по сути ничего не можем в ней делать. Не можем выбирать, не можем принимать решения. Мы роботы?

– Мы можем выбирать, как реагировать на свою судьбу. Вот представь, пришел в твою жизнь плохой человек. Сделал тебе больно. И ты идешь и просишь у Бога, чтобы он его наказал. Или начинаешь ему мстить. А ты прийди и скажи: «Господи, мне плохо, меня обидели. Дай мне конфету».

– И Он даст?

– Даст. Потому что на то, чтобы этот человек появился в твоей жизни, тоже были свои причины. Ты пока мыслишь очень узко, в рамках только одной своей жизни. А в мире все взаимосвязано, и для всего есть свои причины.

– И у всего есть свои последствия, – тихо добавила я.

– Именно так. Просто тебе они не видны. Ни первые, ни вторые. Но они есть.

Я пойму гораздо позже то, о чем Макс пытался меня предупредить. Власть опьяняет. Даже если это всего лишь иллюзия власти.