Андрей Петров - Как мы грешили на Святой земле

Чтобы скоротать время, мы рассказывали друг другу веселые истории. Мы громко смеялись. Но сейчас я понимаю, что это защитная реакция.

– Эх, сейчас бы выйти из аэропорта и пойти на море, – сказал Виктор.

– Ага, на Черное, – ответил я.

Мне показалось это очень смешным, но в глубине души этот смех был сгенерирован страхом вернуться обратно в Сочи и составлять свои планы заново. Это означало бы, что все деньги, которые мы потратили на билеты и подготовку к прохождению границы, улетели в трубу. Пришлось бы все начинать сначала и возвращать деньги, взятые в долг на поездку в Израиль, из каких-то новых источников.

Очень не хотелось ехать домой. Это какой-то полный провал. Пришел, увидел, проиграл. Развернулся и поехал домой. Но куда домой? Выгонять квартирантку? Нет, я хочу пройти эту проклятую границу и реализовать свои планы.

Время тянулось очень медленно. Все повторялось снова. Приходили новые люди, называли их фамилии, а затем куда-то уводили. А мы продолжали стоять.

Мы безумно устали, сильно хотелось спать. Мы ждали уже около пяти часов, и непонятно, сколько еще времени нам предстоит провести в ожидании.

Неожиданно пропал свет во всем аэропорту. Неряшливый мужчина вышел из кабинета. У него была расправлена рубашка, взъерошены волосы, и вообще выглядел он так, как будто ночевал на сеновале. Но вел себя он словно самый главный в аэропорту, да и вообще в стране. Мы поняли, что без света работа стоит на месте и не продвигается. Это означает, что наше ожидание растягивается. Но через минут двадцать свет все же появился.

Веселые истории закончились. Мы молча ждали. Казалось, что все это снится. Эту ночь мы провели в небе. Поспать не получилось.

Рядом с нами плакала девочка лет десяти. Маму пустили, а ее нет. Атмосфера была не самая приятная. А время продолжало тянуться, словно сверхпрочная резина. Наконец произнесли мою фамилию.

– Ну наконец-то, – сказал я, цокнув и сделал недовольное лицо.

Но когда я зашел в одну из дверей, моя недовольная гримаса сменилась на улыбку.

– С кем вы приехали?

– Со своей девушкой и другом.

Работники что-то записали.

– Хорошо, подождите за дверью.

Да ладно? Ждать еще? Но мы ждем уже больше пяти часов. Хотя кого это волнует?

Еще через полчаса вышел мужчина и попросил следовать за ним. Мы оказались в небольшой комнате и разместились на стульях друг напротив друга. Мужчина уселся за стол, а я напротив устройства, которое считывает эмоции. Оно позволяет понять, врет человек или говорит правду. Я понял, что если я буду жестикулировать, я сразу выдам себя. Я собрался. Старался глубоко дышать, а руки заключил в замок. Мужчина взял в руки чистый лист и разделил его на три колонки. В первой колонке он записывал мои ответы. Далее последовали вопросы, к которым нас готовили. По-моему, я не услышал ни одного неожиданного вопроса. Я знал ответ абсолютно на каждый его вопрос.

Он спросил, сколько у меня денег, а затем попросил показать мои пластиковые карты. После этого он попросил позвать Витю.

Я вернулся к ребятам и сказал, что все вопросы знакомые. В принципе, ничего страшного, ко всем вопросам Виктор должен был быть готов. Он ушел, и мы остались ждать. Именно сейчас все должно было решиться. Пропустят нас ступить на Святую землю или мы застрянем в подвешенном состоянии до тех, пор пока будем ждать самолет до Москвы. Время продолжало тянуться. Уже около шести часов мы сидели в аэропорту.

Появился Виктор с какими-то синими бумажками.

– Ну что там? – спросили мы у Вити.

– Все, пойдемте.

– Ну вот видите, а вы переживали, – сказал я так, словно сам был на сто процентов уверен, что мы пройдем границу.

Эти синие маленькие бумажки – виза, которая выдается по прилете. Обычно для жителей России она выдается на три месяца. Но нам визу дали на неделю. Мы приложили бумажки к турникетам и прошли границу.

– Да! Мы это сделали! Мы прошли границу.

Радости не было предела. Сотруднику таможни было достаточно наших с Витей ответов, поэтому он ни о чем не спрашивал Настю.

Далее действуем по инструкции. Все подозрительные номера телефонов, вся переписка и прочее было благополучно удалено с наших телефонов. Записать телефон на листочке? Не-а, шпионы так не поступают. Я запомнил номер, по которому мне нужно было сообщить о прохождении границы. Сколько телефонных номеров вы знаете наизусть? Часто люди не помнят и свой собственный номер. У нас в телефоне есть записная книжка. Так зачем вообще пользоваться памятью? Зачем запоминать какие-то исторические факты, если требуется всего минута, чтобы загуглить интересующую нас информацию.