Алексей Ушаков - С парусами по жизни. Часть 2.1. Онежско-Ладожские приключения

Мой пёс Эдди по кличке Масик

– Это ваша собака? – спросил рыбак и, не дождавшись ответа, сказал:

– Он здесь каждый день купается. Насмотрелся у людей и повторяет.

Было забавно, но от этих купаний в цветущей воде шерсть собаки начала издавать неприятный запах и пришлось мыть ее шампунем. Однажды пес не пришел на зов, а я не смог его найти на обычных местах и, не в силах больше ждать, уехал на работу. Вернувшись, обнаружил на крыльце мертвую утку, а в доме съеденный Сэндиком наличник двери. Масика не было. Я звал, свистел, но все тщетно. Пришлось идти искать. Каково же было моё удивление, когда я увидел голову своей собаки, неподвижно торчащую из воды в самом углу пруда, где плавала стайка уток. Стало ясно, откуда появилась утка на крыльце. Он ещё и охотник, но из любви к искусству.

Потом я рассказал приятелям, как искал перед Новым годом для собаки комбинезон, чтобы защитить ее шерсть от налипания снега во время наших лыжных походов. Дело в том, что Эдди идет за мной по лыжне. Шерсть у него довольно длинная, и на неё начинает налипать комками снег. Собака превращается в снежный ком, ложится и начинает зубами отдирать комки. Долго не удавалось подобрать нужный размер – средние пудели уже считаются большими собаками. Наконец, нашли что-то похожее по размеру. На примерку в магазине времени не было – по размеру вроде то, я его и взял. Приехав на дачу, сразу стал примерять псу комбез, оказалось, что он маловат. С большим трудом запихнул в него Масика, а застегнув, обнаружил, что пес в комбинезоне напоминает мне неживое чучело с широко расставленными лапами и неподвижной головой, и хвостом. Мне надо было идти мыть машину, и я подумал – а может, обомнется, растянется, приживется, взял Масика под мышку и вынес во двор. Поставил его на дорогу недалеко от машины и тот, не в состоянии двигаться нормально, просто стоял, расставив лапы. Когда он захотел повернуться на шум на дороге, переваливаясь с бока на бок (морду он повернуть как раньше не мог), потерял равновесие и упал набок, да так и остался лежать с расставленными лапами, как неживой.

Мы долго смеялись этому, но Сергей, прерывая веселье и чаепитие, встал и стал одеваться, давая понять, что пора идти на охоту.

Из воспоминаний об охоте на кабанов

Оделись очень тепло, во все меховое с ног до головы – сидеть-то придется часа три, четыре, а на дворе мороз 28 градусов. Вышли за забор на поле, где снегоходом проделана дорожка прямо до «засидки». Идти тяжело от множества надетой одежды. Не торопимся, чтобы не взмокнуть и не шуметь. Метров за триста до места зарядили ружья. У Сергея карабин с оптикой, а у меня штуцер короткоствольный, заряженный пулей. Договорились, как себя вести в той или иной ситуации, и очень осторожно пошли к обустроенному месту. Почти полнолуние. Все хорошо видно, даже в мелколесье. Подошли, приготовили все и тихо уселись в кресла. Теперь надо замереть и не двигаться, как объяснял Сергей. Шевелить можно только глазами, сопеть и шмыгать носом нельзя. Нельзя даже пукнуть. От ходьбы жарко, но лицо все в инее.

Сколько прошло времени, я не знаю, но плечам стало холодно, из носа потекли сопли, иней на ресницах мешает моргать. Мелкий снежок сделал одежду почти белой. Глаза устали всматриваться в неясную даль полянки, где должен выйти зверь, хотелось спать и зевать. Луна, как фонарь, висит прямо над ними. В этой тишине слышно все, даже звук электрички и сигнал тепловоза с расстояния в пятнадцать километров с одной стороны, и звук грузовика на шоссе в пяти километрах с другой. Где-то далеко лают собаки. Вдруг эту тишину разрывает треск сломанной ветки. Ясно, что это идет зверь. Сильное напряжение, сердце застучало. Немного в стороне еще треск веток. Жаль, но это где-то рядом, не на нашей поляне. Потом какой-то шум, возня и что-то типа храпа, потом опять треск. Тишина. Больше ни звука. Холод нас одолел, и мы встаем. Разряжаем оружие и тихо разговариваем. Оказывается, просидели четыре часа!

– Жаль, – говорит Сергей. – Небольшой ветерок с нашей стороны на зверя, он нас учуял. В следующий раз будем умнее.

Идем обратно, еле волоча ноги. Устали.

На следующий день днем ходили на лыжах и заглянули на то место, где стояли столы и был слышен хруст и «храп». Мы перекрестились – поляна размером 100 на 100 метров была вся изрыта, виднелись клочки черной шерсти, по виду тут было большое стадо кабанов, слава Богу, что они вышли не на нас, бережет меня Бог.