Алекс Мутный - Как я «нагнул» юридическую систему и вышел на волю из тюрьмы США

Гриша не курил, но терпел мой дым, хотя его почти и не было – вытяжка в этой тюрьме работала весьма исправно. Одним карантинным вечером, дверь в нашу камеру распахнулась дуновением кондиционера (она не была заперта на замок до отбоя) и в камеру протиснулся сначала объемный живот, а за ним и носяра, явно армянского происхождения. Живот был облачен в тюремную робу цвета хаки (карантинная роба была зеленого цвета). «Здорово, пацаны! Есть курить?» – к такому носу прилагался и армянский акцент. Но, вещание происходило на великом и могучем, иначе – на русском. После культурного и познавательного общения с мексами, это был второй шок! Так и до инфаркта можно докатиться невзначай…

…Где же найти такого свидетеля, который даст нужные вам показания? Учитывая тот факт, что показания будут насквозь подогнанными под мою версию событий. Да, нигде и никогда вы не найдёте американца, который бы в суде, под присягой, давал придуманные показаний. Другими словами – лгал под присягой. Америкосы относятся к судебной присяге максимально серьёзно, даже благоговейно, я бы сказал. Они искренне считают, что в жизни все так, как в кино. Самые догадливые из вас уже поняли, что таким свидетелем у своего друга выступал ваш покорный слуга.

Для меня это, словами небезызвестного Карлсона – «пустяки, дело-то житейское». Как правило, я ездил с другом на место «происшествия» и тщательно изучал местность. После этого мы с ним согласовывали мою версию слово в слово. У моего друга в собственности находилось несколько машин, и мы с ним выбирали одну, на которой я, якобы ехал в тот день и в то время по каким-то делам. В зависимости от обстоятельств, мы могли согласовать по каким именно делам я ехал. Если коротко, то мои показания в суде сводились к следующему: я сторонний автолюбитель (или не сторонний), ехавший по своим (или не своим) делам и наблюдавший всю картину остановки мотоциклиста от начала и до конца.

По стандартной полицейской процедуре (в Калифорнии) для того, чтобы зафиксировать скорость транспортного средства, которое вы преследуете, полицейский автомобиль должен пройти ПЕРЕД ДЕЖУРНОЙ сменой калибровку соответствия спидометра автомобиля и реальной скорости. И предоставить по требованию в суде эту калибровку на бумаге. Задним числом не выйдет. Компьютер все помнит. Это раз. Полицейский автомобиль должен преследовать транспортное средство на протяжении полутора миль, для того чтобы зафиксировать скорость оного. Это два. На протяжении этих полутора миль, полицейский НЕ ДОЛЖЕН терять визуального контроля с преследуемым транспортным средством. Это три.

Просто показания радара (они установлены в любом полицейском авто, как спереди, так и сзади) не принимаются судом, так как во время погони наблюдается разно-скоростной режим транспортных средств и непрямолинейность движения. Кроме того, в зону действия радара может попасть другое транспортное средство, кои на дороге тоже встречаются в избытке. Это четыре. Хайвэи и фривеи в Калифорнии, как правило, прямые. Чего не сказать о второстепенных дорогах, которые просто огибают холмы. А именно такие дороги и выбирают незадачливые мотоциклисты. Там и движение гораздо менее интенсивное, и складки местности помогают. Правда, были случаи, когда складки местности мешали. Кто-то уже догадался, какие показания давал я на суде, как «свидетель»?..

…Назовем его просто Ара, без сарказма и иронии. Я действительно забыл, как звали того армянина. Помните, был такой советский актер из Грузии Мамука Кикалеишвили? Так вот, внешне Ара был его копией. Такой шарообразный товарищ, в смысле фигуры-фактуры. Но, при этом, он очень подвижный. Даже не так, Ара не двигался, а плавно и быстро перетекал с одного места в другое. Кажется, это называется «пластикой».

После легкого ступора, из нас с Гришей посыпались вопросы к Аре. Кто, что, откуда, куда? Ну, вы поняли этот поток сбивчивых вопросов. Ара поведал нам, что на территории этой тюрьмы есть русские, армяне, один грузин и даже болгарин. Сделаю оговорку, данное место заключения скорее является зоной, в российском понимании. Ибо это территория в пустыне, на которой есть каменные бараки и много территории – огромный стадион.

Рабочих зон здесь нет, никто не работает в промышленном масштабе, как на советских (российских) зонах. Лес тоже никто не рубит. Ха-ха. Здесь и трава не растет, только огромные кактусы вдалеке и какие-то саксаулы. Я не знаю, как называются эти перекати-поле. Но, они за колючкой растут и перекатываются себе. На территории ни единого растения – да. Что там растения! На стадионе была одна муравьиная норка, где жили 10 или 11 пустынных (мое название, не научное) муравьев, просто огромных, поболее наших лесных в 2 раза. Так вот, каждый из этих муравьев имел собственное имя и на прогулке им арестанты таскали всякую разную еду.