– Ату его! Ату!
Не травля, но потрава.
На грязь, на чистоту?
Кто левый, а кто правый?
Пойми и… «камень брось, кто без греха»,
Как некогда сказал Христос.
Но я не верю,
Что прав Христос, что люди – звери,
Что не дрожит рука, когда идет потрава.
Но снова, как волной,
Как вышибают двери ногой,
Как рушат все основы,
Вдруг человек становится толпой,
Готовой жечь леса и травы.
Невежество от праистоков вечно,
От быта одноклеточной судьбы,
Как познаваемое не конечно,
Так не конечен быт.
И в нем всегда – бахвалы и глупцы,
Юродивые титулов и рабства,
Уроды-дети, лгущие отцы
И матери, впадающие в бабство.
И сколько раз уже твердили нам:
Невежество – страшнее преступлений,
Но снова, как волной,
Как вышибают двери – ногой,
Как рушится терпение,
Вдруг человек становится толпой,
Готовой смять любое мнение.
Кликушам – наплевать на чистоту,
Мир пошлости – ползуч, как метастазы.
А по нему, как серпантин экстаза,
Летит огул:
«Ату его!.. Ату!..
Неофициальная точка зрения на всеобщее увлечение и любовь Генсека конца 60-х ХХ века
ХОК-КЕЙ!
При и бей!
Телевизоров экраны,
Как тараны бьют по глазу.
– Форвард! Ты поддай-ка газу!
Много ль надо для людей? —
Хоккей!
Блеск коньков, как блеск клинков, —
Хоккей!
Мысли – вроде пустяков, —
Не смей!
Кто там с пушечным ударом?
Ну-ка, вмажь!
Мускулы растил недаром,
Нежность – блажь!
Хоп и Трах! И шайба – пулей
Между глаз.
Эко морду вздуло дулей
У вас.
Сталь и клюшка, цвет и скорость!
Смелей!
А за что же-ж мы боролись?
За – хоккей!
Полосатые арбитры – как резиною набиты,
Прыг – скок!
Где им пол, где потолок?
Кто сегодня не для битвы – сбит с ног.
– Ребра! Ребра в переборку
Р-р-раздави!
Мама! Ты не смыслишь в спорте,
Не дури!
Спорт – для высшего порядка костей!
Обывателю зарядка – хоккей!
Хари, вопли, блицы, рожи,
Лоб запрятался под кожу,
Челюсть выдвинута ложей, —
Кто зверей?
– Слюни! Слюни подбери-ка!
Как азартно, так двулико —
Хоккей!
Защищает честь страны хоккей?
Разве кто-то эту честь промеж бровей?
Массовее нету спорта для масс?
Масс, сидящих у экрана третий час?
Может, что-то не хватает для души?
Может, мысли и дела нехороши?
Не спеши рвать все в клочья, не спеши,
Пощекочешь нервы ночью от души
И орет молокосос вразнос:
Форвард, смажешь —
Вырву… или нос!
Политическую шайбу забей!
Здесь тебе не зал ООН,
А Хоккей!
У кого-то ноют раны?
Кто-то мучается дрянью?
К черту – дней!
Все на взмах забыто сразу,
Много ль надо для людей?
Модерновую заразу,
Современную проказу,
Акробатику экстаза…
Алкоголь понятен сразу,
Но хоккей?..
Здесь политика страстей.
…Так писал и думал я много дней,
А теперь жалею старый хоккей.
Работа, работа, работа —
Смешенье идей и принципов.
Мысли исходят потом,
Бессонница – первым признаком.
Работа, не догмы ментора,
Стихия под внешней сдержанностью,
Вынашиваешь аргументы,
Как женщина носит первенца.
Споры, завалы споров,
Расчеты – косыми строчками.
Среди налипшего сора
Шевелятся первоисточники:
Философы и провидцы,
Стяжатели и оболтусы,
Тяжелые, как правительства,
И скользкие, словно подлости,
Изысканные писаки,
Салонные болтуны —
По моде, то в стиле хаки,
То цвета морской волны.
Моральная импотенция —
Фильтрованные очки
Махровыми полотенцами
Развешена на крючки.
…Оправдана ограниченность
И массовостью и прочностью.
Зачем успокоенным взвинченность?
Зачем устоявшимся творчество?
Зачем расходовать нервы
В довольстве своей судьбой?
Зачем мастодонтам небо?
Уставшим – зачем любовь?
А рядом кто-то предельный
Командует: «Марш по компасу!»
И снова давит на мнение
Авторитетом корпуса.
И снова идешь в работу,
Забыв о любви сказать,
До коликов ли, до рвоты,
До чертиков ли в глазах —
Работа, работа, работа…
Издергаешь день до дна,
И слышишь, как бьется аорта,
Гудящая,
как струна.
Читать дальше