Евгения Ерёменко - Tervist, рыбка

Е.Е.

Мира сделала широкий шаг, уверенно ступив в низкопольный бесшумный трамвай. Девушка выдохнула. Она подошла к переднему ряду сидений, плавно развернулась, поставила тяжёлый рюкзак на одно из них и мягко опустилась на крапчатый материал обивки рядом с вещами: «Надеюсь, трамвай выбрала правильный».

–Простите, Вы говорите по-русски? Этот трамвай идёт к паромным терминалам? – спросила она через окошко у водителя и протянула зелёную транспортную карточку. Мира смешно растягивала звуки, особенно «с», «по-руссски», пыталась говорить чётко и разборчиво, будто водитель трамвая был студентом, изучающим иностранный язык. Суточный абонемент на проезд в общественном транспорте, к счастью, действовал еще несколько часов. Без него платить за проезд Мире оказалось бы нечем. Она вспомнила об украденных Элиной нескольких евро. Теперь даже купленных на них апельсинов не осталось.

–Tervist 1 1 Привет (эст.) , рыбка. Не идёт, – послышалось откуда-то сзади еще до того, как вагоновожатый успел произнести удивлённо и без малейшего акцента «да, говорю» и «нет, не идёт», – ты выбрала остановку не на той стороне.

–Tere 2 2 Привет (эст.) , – вздохнула Мира.

Двери трамвая закрылись, и вагон начал набирать скорость.

Мира спокойно улыбнулась и опустила взгляд. Ей всего лишь хотелось сесть на трамвай, следующий по верному маршруту.

Девушка в плаще цвета виридан сидела, отвернувшись к окну. Она расположилась на заднем сидении у входной двери и следила взглядом за удаляющимся предметом на улице. Подошедший к ней высокий парень переложил маленькую дамскую сумку с сиденье на её колени и сел рядом, не то улыбаясь, не то грустно вздыхая.

Мира подумала, что эта парочка выглядит так, будто ситуация складывается по знакомому им сценарию. Мира уже догадалась о манере этой девушки планировать наперед. И, вообще, как ей казалось, кое-что понимала о новой знакомой.

–Я больше не оставлю тебя, пока ты не покинешь этот город, – девушка спокойно посмотрела на Миру своими огромными серыми глазами. – Ты не можешь даже перейти дорогу, чтобы сесть на нужный маршрут, и сама выбираешь неправильные трамваи. Они просто прибывают на остановку по расписанию. В очередную яму. Эй, на тебе моя кофта? Воровка!

– Один-один, – пробормотала Мира.

Огромные круглые, серые, широко расставленные, как у косули, глаза гипнотизировали. Мира внутренне согласилась, что будет всегда рада видеть красивое лицо возмутившейся девушки, несмотря ни на что.

Я встретила Элину на террасе Таллинского рынка Balti Jaama.

Но сперва не об этом. Я еще кое-что планировала рассказать.

Мне никогда не нравилось путешествовать.

Моё главное путешествие, которое повлекло за собой десятки остальных, случилось около семи лет назад – я решила переехать в Петербург.

«Острова. Их сорок два…».

Мне много раз говорили о том, что я выгляжу, как настоящая петербурженка. Странные длинные юбки в сочетании с грубыми ботинками и вежливая рассудительность, как и неизменная книга в руках не определяли места моего рождения. И не меняли того факта, что выросла я совершенно в другом регионе.

«….а вокруг река Нева».

Следующая ложь, которую я слышала о себе чаще других: «Ах, ты москвичка». Я выросла в небольшом городе в Тульской области, который мало чем отличался от других провинциальных городов со стотысячным населением. Мы переехали в Подмосковье еще до развода родителей, где члены моей семьи живут и по сей день.

Вероятно, мой второй в жизни провинциальный городок несколько выделяется известным на всю страну в кругах любителей искусства музеем с роскошным собранием картин. Но это всё еще не Москва ни по сути, ни по замыслу, ни по географии.

Маленький подмосковный городок я покинула в 17 лет, когда поступила в вуз в Петербурге, где изучала журналистику четыре долгих года. А затем и философию в магистратуре еще два. Отчим всегда говорил, что во мне умер врач, задушенный своенравным филологом: «Ты всегда играла в больницу в детском саду. А потом научилась писать сочинения».

Раздел журналистики, связанный с интервьюрированием, никогда не давался мне легко. Если бы я стала врачом, то выучилась бы на рентгенолога. Общение с людьми никогда меня не вдохновляло. Даже странные чёрно-белые картинки выглядят для меня более привлекательными, в сравнении с необходимостью бесконечно находить к людям подход и лезть в их ощетинившиеся души. По этой причине мне не удалось найти близких друзей за те семь лет, что я провела в Петербурге. Две «домашние» подруги навещали меня дважды в год. Конечно, по отдельности. Они были очень разными людьми, хоть мы и учились когда-то в одном классе. С одной из них я каждый день делила парту. Когда она захватывала слишком много территории, посередине приходилось ставить разделительную полосу из подставки для учебников. С другой – общалась в свободное от учёбы время; познакомились мы в младшей группе детского сада. Первая любила читать книги, расставлять стильные композиции из разных предметов и фотографировать их. Вторая – ходить на тусовки и радоваться жизни в окружении множества людей. И даже теперь одна из них любила больше летне-весенний Петербург, а другая – зимне-осенний. За все семь лет никто не нарушил негласную договорённость навещать меня в «свой» сезон. На второй-третий визит девочки тоже уже не мыслили жизни без этого город.