Татьяна Козырева - Прикольные случаи из моей практики / Стремные случаи из моей практики

Иду быстрым шагом, чувствую, как ноги морозцем прихватывает, и предаюсь отчаянию. Но вот вижу где-то на горизонте огонек! На железной дороге, которая рядом. Идти до него оказалось больше часа. Будка путевого обходчика. Вот уж он был удивлен, когда в два часа ночи к нему постучалась девушка! Конечно же, пустил, горячим чаем отпоил, накормил, дал поспать в мягком кресле. И не приставал. Так моя вера в человечество была восстановлена. А наутро он сменился, я вышла на трассу и довольно скоро уехала. На перегонщике старой закалки, который помнил колымские и якутские зимники и времена, когда «федералка» от них не отличалась. К новому поколению перегонщиков он относился презрительно, но снисходительно. Они, мол, просто еще жизни не знают, поэтому такие. Прямо по классике:

А железнодорожник, наверно, потом думал, что этой ночью у него был глюк.

Встречи с дикими животными тоже принято считать опасными. Несмотря на частые походы в ненаселенке, у меня таких встреч было мало. По мне, так самое опасное – это летом на севере озверение от комаров (реально даже у оленей крышу сносит, когда тебя жрут и жрут и жрут!) и опухание от мошки (отеки сильные и болезненные). А вот крупные звери встречались довольно близко, но ничего плохого не сделали.

Первым делом, конечно, российское национальное животное медведь. На Камчатке в 2002 году мы их встретили восемь штук на сплаве. Они там рыбу ловят и нас не слышат из-за шума воды. А как заметят, тут же удирают от греха подальше, поэтому на фотографиях остались только медвежьи задницы. Ходить пешком бесшумно мы не умеем, поэтому звери благоразумно от нас скрывались. Я обычно хожу замыкающей, и однажды видела поверх следов товарищей отпечатки копыт горных баранов и их помет, а самих баранов никто из нас не видел. Но у избушки егерей в кальдере Узона со зверями удалось пообщаться.

По долине бродил ободранный черный медведь средних размеров - №9. С этим медведем нам довелось познакомиться весьма близко. Я пошла на речку мыть посуду, заодно направилась в сортир, который стоит на другом берегу речки. И вдруг метрах в четырех от меня из травы встает мишак. Стоит и смотрит, и рожа такая дебильная. Постоял, развернулся и ушел вперевалочку. Я все-таки тормоз, поэтому до сортира дошла с сухими трусами. Почему-то это место мне показалось безопасным, и выходить из хлипкого строения не хотелось очень… Выглянула – вроде, путь свободен. С нормальной скоростью дошла до дома, пожаловалась: развели тут зверья в заповеднике. Все сразу рванули к речке, кто с камерой, кто с карабином. А зверюга вокруг сортира бродит, позирует. Ладно, думаю, пусть его на хорошую аппаратуру снимают. Они суетятся, а я посуду мою.

Удовлетворились все, вернулись в дом. Егерь Серега сказал, что это он виноват: очистки от рыбы однажды не сжег, а кинул в мусорную яму за сортиром, вот мишак там и устроил лежку. Судя по всему, он помоечник, прикормился где-то и людей перестал бояться. Весь вечер этот нахал шарахался вокруг дома, вынюхивал, чем бы поживиться. Ягоду не столько поел, сколько потоптал. Голубики море, но из дома-то вкуснее пахло. Егеря в него дровами кидались – ноль внимания. Пальнули из карабина в воздух – тот же эффект. Разначили предпоследний фальшфейер, чуть ли не в нос ему сунули – наконец развернулся и побежал, но не очень-то быстро.

В темноте мочились все прямо под дверью. Марина, как самая культурная, под вечер пошла-таки к сортиру, наткнулась на эту наглую рожу и так сквозанула, что тапочки у нее порвались окончательно и оказались где-то под коленками.

На следующее утро остатки группы двинулись-таки продолжать маршрут, а я осталась, потому что с командиром поссорилась окончательно. Психологическая атмосфера в том походе была непотребная, при каждом выходе в населенку от команды отваливались части.

Мужики дважды в сутки выходили на связь и упорно просили дать добро на отстрел помоечного мишака, но начальство заповедника им отказывало. Наверно, вскоре они его все-таки грохнули и съели, но не при мне.

На следующее утро после ухода наших в окрестностях домика объявился дикий северный олень-одиночка, здоровенный бык с развесистыми рожищами. Я подкралась к нему довольно близко с фотоаппаратом, а мужики страховали с карабином. Олень двинулся было на меня, но передумал и величаво ушел в тундру.