Кумари - АнандЛа. Десять лет с йогами, целителями и шаманами. Индия – Непал – Суматра

– Люди боятся самих себя, собственной глубины, неизвестной бури, которая затихла где-то внутри. Я думаю, есть два типа людей. И здесь деление людей имеет место быть. Оно полагает наш путь. Первые: мечтают и делают все, чтобы исполнить свою мечту, а за ней – следующую. Вторые: просто осуждают такую жизнь. У меня всегда была мечта в жизни. Если ты стал тем, кто исполняет мечты, ты не можешь бояться. Страх никогда не является опцией. Люди не живут, потому что они выбирают страх. Родители их погасили, мир их раздавил, теперь их нет. Но есть еще другие соблазны – стабильная жизнь. Страх потерять то, что имеешь. Я не боюсь ничего из этого. Мне противно бояться. Я готова умереть, чтобы жить.

– Умереть от дизентерии? От чего умирают в Индии? Ты не делаешь прививки перед отъездом, верно?

– Я сделала выбор не делать. Важно не то, что я не делала их. Важно, что я не пошла за всеми. Я не отдала ответственность другим. Я размышляла об этом и решила не делать. Я взяла ответственность на себя. Не делать прививки – мое решение. Мое решение могло быть и другим. Люди принимают миллионы неверных решений из-за страхов. Люди, которые кем-то стали… я думаю, это случилось с ними случайно. Потому что они просто шли, не выбирая страх.

– Как… он? Что говорит?

– Он смотрит футбол и пьет пиво. Я сажусь рядом. Чем это закончится для нас обоих, если я останусь?

– У тебя будет пивной живот.

– Это было бы смешно, если не было бы так грустно.

– Ты его не любишь?

– Знаешь, есть точка, где мы ничего не знаем друг о друге. Мы никогда не встречаемся там. И это как фон. Я всегда чувствую, что могу быть только одной из своих граней с ним. Он не принимает меня разную. Он давно определил меня как что-то понятное ему. Все остальное – он не хочет это знать, это пугает его. Я научилась быть с ним, но при этом жить в одиночестве.

– Может, люди не могут быть ближе, чем просто рядом? Кто сказал, что можно по-другому?

– Каждый день я задаю себе вопрос: «Зачем я здесь?» Но он говорит, что это просто глупости. Что надо «быть проще». Такая простота побеждает сложность, и с ним я чувствую, что проигрываю. Но виноват ли он? Если бы внутри было все хорошо, то и наружу проливалось бы счастье. Как там говорят люди? Все проблемы внутри нас самих. Верно? Он – это он, какой есть… Я – это то, чем я буду дальше, когда уеду.

– Ты хочешь уехать. А чего хочет он?

– Он хочет дом и детей.

– Ну, это нормально. Ты уедешь, у него будет шанс создать все это для себя с другой женщиной. Дети – это важно.

– Я согласна с тобой.

– Может, ты все это усложняешь? Если ты несчастлива с ним, то можно ведь просто расстаться. Необязательно улетать так далеко. Или ты решила искать в Индии духовное просветление?

– Дело не в Индии. Это могло быть любое другое место. Я слишком много набрала не своего. Мне нужно… как это называется? Обнуление? Никакого Гоа, никаких индийских ашрамов и гуру. Никакой «духовной тусовки». Ничего не копировать, никакой чужой истины. Если ты заметишь, что я становлюсь излишне религиозной – вытаскивай меня. Это знак, что я попала в секту.

– Ну хорошо. Вот ты прилетела в Дели, а что потом?

– Пока не знаю. Буду чему-то учиться.

– Учиться йоге?

– Учиться читать внутреннюю суть вещей и событий.

– Знаешь, это все несправедливо! Я всегда мечтала поехать в Индию, а уезжаешь ты. Все детство я смотрела болливудские фильмы. Танцевала. «Джими, Джими, ача, ача». Знаешь этот фильм?

– Никогда не смотрела.

– Давай еще поговорим про мечты, про что-то в будущем времени…

Мы выходим из кафе. Прямо над нами низко-низко пролетает сова. Она почти касается нас крыльями и бесшумно исчезает на чердаке старого дома на Таганской площади.

Первые звезды на небе.

Я спускаюсь в метро. Как в последний раз рассматриваю мраморную плитку на стенах станции.

Вижу туристов – они, наверное, японцы. Они делают фотографии и глядят во все глаза на то, что было не замечено мною. Стены большого города. Подземелье из мрамора. В таких подземельях обитают драконы.

Рядом с ними гид с белым флажком. Что-то в этой сцене от немого кино. Это, как холод, пробирает меня до костей, до дрожи.

Будущее.

Так ощущает наше тело будущее…

В вагоне одни и те же лица. Слишком близко, чтобы взглянуть в глаза друг другу. Завтра этого мира для меня уже не будет.

Завтра я улетаю в Индию.

Мы не спим. Просто ворочаемся в кровати. Когда он наконец засыпает, то обнимает меня так сильно, что мне становится больно.