Александр Стесин: Путем чая. Путевые заметки в строчку и в столбик

В избе у тети Шуры светло и чисто. Кровати на женской половине застелены вышивными покрывалами, на мужской – оленьими шкурами и белыми простынями: здесь раньше спал покойный муж тети Шуры Николай Анямов, последний шаман Тресколья. Когда-то у него был преемник – мальчик Коля, родившийся шестипалым. Колю с детства готовили в шаманы, заплетали ему косы, водили в лес «слушать язык зверей». Но в восемнадцать лет Коля, как сын Тараса Бульбы, переметнулся на вражескую сторону: влюбившись в русскую девушку Валю, будущий шаман сбежал от манси.

В правом переднем углу стоит большая печь. Вместо обоев – вырезки из глянцевых журналов, невесть как попавшие сюда, фотографии каких-то полуобнаженных топ-моделей и советских певцов, реклама иномарок и англоязычные надписи – все что угодно, главное, чтоб покрасочнее и поэкзотичнее.

Рассадив всех по местам (мужчины – на кроватях на мужской половине, женщины – на полу), дядя Рома вынес музыкальные инструменты – однострунную скрипку и санквылтап. Санквылтап – пятиструнные гусли с резонаторным ящиком, которые выдалбливаются из ствола кедра. Струны делаются из оленьих кишок. Во время игры музыкант наматывает на палец ниточку, к которой привязана куколка йиквне-хум («танцующий человечек»). «На санквылтапе я не очень умею, это я вам посмотреть принес. А вот на скрипке могу немножко». Он взял в руки осиновый смычок и заиграл песню о реке Ушма. Тетя Шура молча сидела на женской половине. «Обычно она мне подпевает, но для этого маленько налить надо…» Песни о реках, песни об охотниках, песни о деревьях. Деревья, как выяснилось, делятся на две категории. Лиственные – это русские, потому что «быстро растут и размножаются», а хвойные – это манси, потому что «растут медленно, как богатыри». Вообще тут всё – о богатырях. «Когда враги убивали наших богатырей, богатыри становились присматривающими духами, теперь у каждого пауля свой пупыг». «Торум ёт, ор ёт!» («Вместе с богом, вместе с богатырями!»). Если учесть, что средний рост манси – метр с кепкой, это «богатырство» кажется несколько смешным. Но ведь были Асыка и Юмшан, были вогульские рати. Когда видишь, как крошечный манси идет по непроходимой тайге, или узнаёшь, что седая старуха до сих пор ходит на лося (в молодости ходила и на медведя), легенды начинают казаться более правдоподобными…

Легенды: Куриковы, Холат-Сяхыл

Никиту Курикова называют «гордым манси». Лучше, говорят, его не злить. Вспоминают следующую историю. Как-то раз Никита пошел на медведя с двумя русскими охотниками из соседнего поселка. Долго блуждали по лесу, пока наконец не столкнулись с тем, кого искали. Манси выстрелил в медведя, но выстрел был неудачным. Когда разъяренный хозяин тайги набросился на незадачливого охотника, испуганные товарищи дали стрекача. На следующее утро они вернулись за трупом Курикова. Но нашли не труп, а живого Никиту, «переодевшегося в медведя»: убив зверя ножом, охотник вспорол ему брюхо, выпотрошил внутренности и забрался внутрь (таким образом он грелся всю ночь). Сидя в таком «убежище», раненый Никита пил медвежью кровь, чтобы восстановить силы.

С родом Куриковых связаны и другие легенды, которые любят пересказывать местные жители. Говорят, например, что шаман из их рода был «задействован» в загадочной истории, известной под названием «гибель группы Дятлова» (эта история вот уже полвека не дает покоя любителям конспирологии). На самом деле задействованность шамана Степана Курикова заключалась в том, что именно он «почуял неладное», забил тревогу и помог команде спасателей найти девятерых туристов, разбросанных по склону горы Холат-Сяхыл. Впрочем, спасатели пришли слишком поздно. Причина смерти «дятловцев» до сих пор не установлена. С медицинской точки зрения всё и впрямь звучит довольно странно: при обилии внутренних переломов и кровоизлияний количество внешних повреждений было минимальным, тогда как кожа погибших туристов, по словам Степана и сопровождавших его поисковиков, имела «неестественный фиолетовый или оранжевый цвет». Существует версия о секретных военных испытаниях, проводившихся в тех местах в 1959 году (год «дятловской» трагедии). Два года спустя, в феврале 1961-го, на том же перевале погибла еще одна группа, пытавшаяся повторить маршрут дятловцев и «провести расследование». Во всяком случае, вряд ли их убил Куриков или кто-нибудь еще из аборигенов: манси никогда не бывают здесь, так как считают Холат-Сяхыл (в переводе «Гора мертвецов») проклятым местом. По преданию, во время Всемирного потопа на этой горе искали убежище и погибли от голода девять манси.