Николай Непомнящий - Остановки в пути. Вокруг света с Николаем Непомнящим. Книга первая

В редакции журнала с Лидией Чешковой

На презентации с М. Мейером

Там же с О. Попцовым

Прошли год-другой, и я стал много печататься. К тому времени все журналы переехали с тесной Сущевской, 21 в высотку на Новодмитровской, где получили просторные коридоры и кабинеты. Я стал там своим человеком. Более того, не работая там, я мог даже ездить от них в командировки. Правда, ездил главным образом с отцом в Эстонию. И был там в 70-е годы раз пятьдесят, не меньше.

Кстати: о пользе дальних странствий

Таллинн был местом самых неожиданных встреч, во многом повлиявших на мои жизнь и творчество. В начале 1973 года в холле отеля «Виру» мы встретили Юлиана Семенова, друга отца и сослуживца еще по «Смене». Тот осведомился, где я учусь, усмехнувшись чуть слышно: «Только не Блюмкин», но мы не поняли тогда, о чем он. Начал рассказывать о Чили, откуда только что вернулся, весь под впечатлением от Альенде, и о новом романе про молодого Штирлица; кажется, сказал: «Бриллианты для диктатуры пролетариата». Затем покормил нас фирменным шведским бутербродом, и они принялись вспоминать с отцом, как колесили по стране от «Смены» в конце 50-х. «Ездий, пиши, – говорил мне дядя Юля на прощанье, – набирайся опыта. За тебя это никто не сделает».

В самом Таллинне мы встречались с другой колоритной личностью – местным полковником внутренних войск, активно участвовавшим в ликвидации остатков лесных братьев на территории Эстонии. Как сейчас помню его имя – Павел Анатольевич Бейлинсон. Он всегда организовывал мне с отцом отель «Виру» или гостиницу ЦК КП Эстонии, передавал свежие рассказы, много рассказывал о своей нелегкой работе. И он был жив до недавнего времени! Правда, стал активным деятелем еврейской общины Эстонии… Ну, а куда деваться-то?

Обратная дорога приносила немало приятных сюрпризов. В соседнем купе поезда № 34 Таллинн – Москва как-то услышали знакомые голоса. Так и есть – Самойлов с Гердтом. Дядя Дэзик возвращался из своего имения под Пярну; Зиновия Тимофеевича брал с собой. Ночь пролетела незаметно. Дэзик позвал нас на свой творческий вечер в ЦДРИ, где поднял перед всем залом и рассказал, какие у него есть друзья – большой и маленький Коли Непомнящие, причем маленький только что приехал из Африки, где целый год работал с геологами в Мозамбике!

Несколько слов о моих однокурсниках. На проспекте Маркса, 18, в Институте стран Азии и Африки при МГУ, который стал таковым из ИВЯ именно в тот год, когда я туда поступил, в 1972-м, кто только ни учился! Моему курсу не очень повезло с точки зрения «великих» – те были раньше (Цветов, Акунин, Примаков, Жириновский…) и позже (Киселев, Песков и др.). Но у нас учились просто очень интересные люди. Один из них – Андрей Сверчевский (тот самый, что уличил моих соседей в пособничестве покушавшимся на Ленина), внук генерала Карла Сверчевского, командовавшего польской армией Людовой. Как ему удалось поступить сюда с его биографией – уму непостижимо. Наверняка помогла Антонина Карловна, дочь генерала и мама Андрея, работавшая в Институте востоковедения и знавшая пол-института. Но советская власть опомнилась позже – его вычеркнули из списков выпускников (типа при жизни), едва он подал заявление на выезд из страны в 1980-м. Еще один – Виктор Кочанов, лингвист-теоретик с фантастическими способностями. Витя мог с полчаса полистать учебник венгерского языка, а потом столько же времени болтать с телефонисткой из Будапешта, которая связывала нас с тем же Сверчевским, гостившим в Венгрии у сестры. Брат Вити – Женя, тоже наш выпускник, «бирманец», в то время вел «Международный дневник» на радио, и половина радиокомитета ночами тусовалась у меня в коммуналке на Осипенко, по соседству от Радио.

Кароль Сверчевский, генерал Войска польского

Алеша Ганюшкин и Витя Кочанов на военных сборах под Ковровом