Наталья Ключарёва - Мелик-колдун

Много было и неопознанных звуков. Нечто вздыхало, жужжало, свистело, ухало, шлёпало, гудело, скрипело, топало, хрустело… приближалось… приближалось!

Льву стало невыносимо не видеть, что происходит, и он судорожно сдёрнул с лица простыню.

На пороге покачивалось невысокое привидение с загорелыми босыми ногами, по которым стекали ручейки крови.

– Добро пожаловать в Абхазию, – произнесло оно мальчишеским голосом. – Куда сгружать бельё? Ау? Ты на правой кровати или на левой?

– Это смотря откуда посмотреть, – просипел Лев, точно у него случилась скоропостижная ангина.

Привидение шагнуло к Малявкиной кровати и эффектно сдернуло с себя белый саван. Точно собиралось раскланяться. Внизу оказался саван в цветочек, похожий на пододеяльник. Когда привидение выпуталось из второго слоя, оно оказалось тощим мальчишкой с наволочкой на голове. Наволочка тоже полетела на кровать.

– Доставка чистого белья. Распишитесь в получении. Где заблёванное? В машинку суну, пока свет есть.

Мальчишка заглянул под кровати и за шкаф.

– Ау? Меня не предупреждали, что ты глухой. Или с задержкой? Ну, дело житейское!

Он выскочил на веранду, заскрежетал чем-то тяжёлым и издал победный клич.

– Нашёл! Под кресло запихали!

Почти в ту же секунду где-то заурчала стиральная машинка, а бывшее привидение вернулось и стало застилать Малявкину кровать с проворством опытной горничной. Лев подумал, что надо, наверное, что-то сказать, но мальчишка уже плюхнулся в кресло на веранде и, изогнувшись, как йог, стал слизывать с ноги кровь.

– Комары тут просто тигры, – сообщил он в приоткрытую дверь. – Подкрадываются бесшумно и жрут до кости. Никакого тебе городского писка. Мол, я лечу, сейчас укушу, будьте морально готовы… Нет. Эти работают молча. Как настоящие абреки. Чик – и жертва истекает кровью на цветы рододендрона…

– Артём! А-а-артём!! – громыхнуло откуда-то из тропических зарослей, окружавших веранду. – Гостей не пугай. Сейчас убежит обратно в аэропорт.

– Ладно, па! А ты чего там шаришься?

– Телефон где-то тут жужжал. В клумбе.

– Может, это шершень был?

– Что я совсем дурак, по-твоему?

– Не совсем. А в какой клумбе-то? Из старого холодильника?

Мальчишка юркнул под перила, и Лев увидел, как заколыхались огромные листья, блестевшие, будто их покрыли лаком.

Он снова натянул на лицо простыню. Внутри белой пустоты было тесно и уютно, как в яйце.

Оказавшись в укрытии, он вдруг почувствовал, что улыбается. И судя по тому, как устали щёки, улыбается уже давно.

Глава шестая, где по саду бродит призрак дедушки, а палец Артёма обходится в две свиньи

– Артём! А-а-артём! Где мой телефон?

– Я не пастух твоего телефона!

– Мы же его сейчас нашли, или мне приснилось?

– Мне это тоже снилось. Но потом я ушёл.

– Зачем ты ушёл, а, Артём? Вот из-за этого всё и…

– Как зачем? Кирпич закинуть.

– Какой кирпич, я тебя умоляю…

– Это я тебя умоляю, па. Кирпич на провода, чтоб ток шёл. А то стиралка сдохнет.

– Да знаю я. Не первый день живу. Только, где мой телефон, не знаю.

Говорили где-то в глубине джунглей, окружавших картонный домик. Лев слышал каждое слово так отчётливо, будто Артём и его странный «па» стояли прямо над ним. Он по-прежнему прятался под простынёй, но лежать уже надоело, и Лев сидел на кровати, раскачиваясь внутри своей белой скорлупы.

Насколько же переносимее становится жизнь, когда никто не торопит, не кричит, как погонщик верблюдов "скорей-скорей, опаздываем". Когда можно дать скорлупе самой треснуть и выпустить тебя во внешний мир.

Правда, такое счастье выпадало крайне редко. Видно, сегодня Ника не захотела портить начало отпуска несовпадением их скоростей. Обычно ей всё-таки приходилось замедляться, а ему ускоряться, чтобы выйти куда-то вместе. И сейчас Лев чувствовал большое облегчение. Но и обиду, конечно, тоже.

"Ушли, бросили. Неужели сложно подождать? Просто я им не нужен…"

Привычные мысли катились по привычным рельсам, как поезд игрушечной железной дороги, но Лев их почти не слушал. Гораздо интереснее было прислушиваться к тому, что происходило вокруг.

– Артём! А-а-артём! – гремел разбойничий голос.

– Да тут я, тут, – отвечал мальчишка откуда-то сверху. – На груше.

– Что делаешь?

– Да опять кирпич закидываю – слетел.

– Ты не забыл? Ты помнишь?

– Что ты меня любишь? Конечно, помню.

– Попробуй только забудь! Я схожу вниз. Может, у Мадины телефон оставил.