Реджинальд Купер - Как я охотился и охотились за мной в Бельгийском Конго. Часть II

Муха цеце

Я видел в Конго крупный рогатый скот, пораженный мухой, которая, судя по описаниям людей, предположительно является разновидностью цеце. Животные были худыми и жалкими на вид. Они еле тащились по пастбищу, но не выказывали недостатка аппетита, несмотря на изможденный вид.

***

Я довольно долго задержался в Ваделае, фактически, три дня. В день моего прибытия туземцы на западном или конголезском берегу кричали, что ветер слишком сильный и они не осмеливаются приплыть к нам на своем утлом судне. Нил здесь был шириной, примерно, четыреста ярдов, и я прекрасно понимал, что переправа будет рискованным предприятием, и независимо от того, переплывут негры или нет, я должен был сам подумать, прежде чем рисковать своим грузом на их хрупком суденышке при таком сильном ветре.

На следующее утро солнце поднялось, и только через два часа мои парни смогли привлечь внимание людей на другой стороне. На этот раз они торговались из-за того, что намеревались получить в качестве оплаты, и отказались плыть за то, что я им предложил. Вдобавок к этому они плясали в состоянии сильного возбуждения, кричали и дразнили нас. К полудню ветер опять усилился, и было бесполезно думать о переправе в этот день. Около четырех часов дня парусная лодка, идущая из Нимуле, появилась из-за поворота в миле к северу от нас. В бинокль я мог разглядеть европейца, сидящего на корме под тентом.

Они плыли против течения, и туземной команде было очень трудно грести при наличии сильного встречного ветра. Ровно через час, в ответ на мои сигнальные огни и красные одеяла, закрепленные на шестах, которыми размахивали мои парни, мы увидели, что лодка направляется к берегу под нашим лагерем. Это оказалось «Доброе Намерение», нагруженное слоновой костью, а также на борту было около двадцати туземных мужчин, женщин и детей. Белый пассажир был греческим торговцем, приехавшим из Конго. От него я узнал, что доктор Рендл заболел в Нимуле малярийной лихорадкой.

Негры на берегу Конго, которые до этого дразнили нас, теперь очень встревожились появлением у меня гостей на большом судне. Боясь, что мы нападем на них, они даже вытащили свои каноэ из воды и спрятали их в траве. Однако «Доброе Намерение» уплыло рано утром следующего дня. Видя это, шинзи, как обычно называют туземцев в этой части Африки, то есть представители примитивных диких общин, не были склонны переправлять нас.

Я пошел к вождю туземцев на нашей стороне реки и договорился, чтобы его люди переправили нас на другой берег. Каноэ вождя проплыли вдоль берега Уганды, пока не поравнялись с нашим лагерем. Увидев это, шинзи с другого берега закричали, соглашаясь выполнить работу, которую я требовал от них вчера. Гребцы вождя, увидев шинзи, испугались, и я их отпустил. В тот же момент с противоположного берега выплыло каноэ, и, подойдя к нам, шинзи согласились, после некоторого торга, переправить весь караван. Чтобы предотвратить какой-либо обман, я отправился с Пиши в первую поездку и застал дикарей в сильном волнении. До них дошел слух, что с севера в их страну направляется большое количество белых людей.

«Да, – говорили они, – белые люди нам не нужны, они отнимут всю нашу еду, а потом приведут аскари, которые нас убьют. Зачем они идут?»

Дикари не сказали мне, как такие новости достигли их деревень.

Основанием для этих слухов было то, что суданцы в то время расширяли свои владения на юг через анклав и устанавливали свои посты в различных местах. Новости в Конго разносятся далеко и быстро, и все деревни, через которые я впоследствии прошел, выражали тревогу из-за слухов об очередном эксперименте по управлению их страной.

Негритянская деревня на берегу реки

Некий бельгийский комендант в «боме», не более, чем в ста милях от озера Альберт, недавно угощался у моего друга, мешая вино, пиво и шампанское. Пьянка продолжалась с захода солнца до пяти часов утра. В восемь часов этот же чиновник уже сидел на веранде и вершил «правосудие» над дюжиной туземцев, скованных вместе и терзаемых множеством аскари, которые безжалостно били заключенных прикладами винтовок. Я хорошо знаю, что представляет собой официальное «правосудие», творимая такими людьми. Мы искренне надеемся, что суданским аскари не будет позволено бродить по стране без контроля со стороны европейского офицера, ибо, если им будет позволено «патрулировать» под наблюдением туземного или цветного унтер-офицера, мы услышим о зверствах, подобных тем, которые совершались при бельгийском режиме.