Алексей Горяйнов - В заколдованном Тринидаде

– Правда, поможешь? – Андрей улыбнулся ошалело.

– Конечно!

Художник замолчал, задумался.

– А можно я прихвачу своего друга? Он писатель, из Москвы, неделю уже гостит у меня.

– Писатель? Как интересно! Конечно, бери его с собой.

Об этом своем похождении Андрей рассказывал мне, когда под утро вернулся домой. Только-только за проливом над горной Италией забрезжил рассвет, проникая через толстые ржавые прутья маленького окошка ко мне в комнату. Андрей вошел с улицы, не закрыв дверь, впуская свежий морской воздух, сел у меня в ногах на раскладушку, бодрый, веселый. Давно не стриженная его борода топорщилась. От него пахло спиртным, и весь он пропах сигаретным дымом. Настроение у художника было говорливое. А мне так хотелось спать.

– Леха, кого я сегодня встретил! – Друг тряс меня за плечо, стараясь разбудить, но я был так измучен работой, что даже под утро лежал, словно прижатый гирями.

Сквозь нарушенную сладость сна слушал я восторженный рассказ о необычной встрече в таверне у Папы, о том, что красивая женщина, президент компании «Смирнов-водка», приглашает нас обоих завтра на ужин.

– Леха, она хочет открыть для меня салон на Капри. И тебе тоже с ней надо обязательно познакомиться. Завтра вечером идем в «Маленькую рыбку».

– Андрюха, – я усилием воли взглянул на часы, – ложись спать, до работы осталось всего два часа. А то сил совсем не будет.

– Нам, грузинам… мы можем засосать хоть цистерну вина и обойтись без сна!

Я разлепил один глаз и смотрел на его хмельное, возбужденное лицо и блестящие, какие-то очумелые глаза.

Он как-то по-детски захихикал своей шутке, затем встал и, поправляя на мне одеяло, сказал:

– Ты отдыхай, а я встречу восход на терраске, все равно теперь не засну.

На удивление, Андрей весь день работал с удвоенной энергией. После основной работы он, правда, прилег под тенистой стеной виллы, и на послеобеденную работу мы его добудиться не смогли.

Вечером Арек, Янош, Андрей и я ужинали на террасе виллы. В центре большого стола стояла кастрюля салата, а в ней порубленная капуста, красный перец и консервированный тунец, все полито оливковым маслом и перемешано. Это был наиболее бюджетный и, как нам казалось, полезный вариант питания. Красное вино у нас не переводилось. Обычно мы покупали в местном магазине пятилитровую бутыль с ручкой довольно приличного пойла всего за пять евро.

– Скоро восемь, пора идти в ресторан к президентше, Андрей, – сказал я, пользуясь моментом пока Арек и Янош отлучились.

Лицо Андрея, и без того кислое от бессонницы, еще больше скривилось.

– Знаешь, я передумал. У нас, грузинов, как-то не принято гулять за счет женщины, а мы-то ей поляну накрыть не сможем…

– А зачем накрывать, сама накроет, у нее бабла до фига!

– Я ж тебе сказал, не принято у нас так…

– Да ты что, Андрюха, это же шанс… шанс понимаешь!? Такое бывает один раз в жизни! Много у тебя таких спонсоров?

– Да я постоянно с этими миллионерами пересекаюсь.

– Андрюха, здесь другое дело, она тебе дальняя родственница, поэтому обязательно поможет. Это шанс, который сделает тебя знаменитым на весь мир художником! Не упускай его!

– Нет, ты иди, если хочешь, а я не пойду. Я человек мира! Не мое это – быть под пятой у женщины!

Он закурил и вышел в сад, где, прислонившись к старой оливе, стал пристально всматриваться в дальний, светящийся огнями берег Неаполя.

– Может, подумаешь?

– Нет, я лучше клад искать буду.

Вечером Андрей ходил получать очередные пятьдесят евро и встретил в городе Симона по прозвищу Длиннобородый. Это был его собрат художник, бородатый грек, зарабатывающий на морских пейзажах. Андрея он знал еще по его прошлым приездам на Капри. Симон сказал, что ему дали разрешение на организацию выставки и он вот уже вторую неделю продает свои работы возле дискотеки Гвидо.

– Я закинул удочку одному знакомому греку на счет металлоискателя, – рассказывал мне Андрей, вернувшись из города, когда я уже почти засыпал на своей раскладушке.

– Ну и как?

– Обещал достать.

– Да ну! – встрепенулся я и даже привстал на локте. – С металлоискателем совсем другое дело искать клад!

– Я сказал Длиннобородому, что у меня почетный гость из Москвы, и завтра он пригласил нас на свою выставку. Пойдем?

– А ты опять не передумаешь, как с президентшей?

– Да ты чё сравниваешь? – Андрей сделал вид, что обиделся. – С бабами я вообще дела вести не люблю…