Федор Талызин - Под солнцем Мексики

По радио объявляют номер его маршрута, и географ стремглав бросается к выходу. Действительно, думаю, глядя ему вслед, 78 лет не возраст!

Из радиорепродуктора слышится наконец номер моего маршрута. Гурьбой возвращаемся в самолет и укладываемся спать.

Откинув спинку кресла, выдвигаю под ноги подставку; кровать готова. Накрываюсь пушистым шотландским пледом и долго слушаю сердитый бас пропеллеров. Над нами гаснут огни лампочек, остается лишь сияние ночников.

…Стюардесса просит надеть ремни. Снижаемся. Позади полторы тысячи километров. Сонные и молчаливые спускаемся по трапу на землю Аравийского полуострова. Где-то совсем рядом Персидский залив. В свежесть ночной прохлады врываются горячие струи воздуха, словно из жаркой духовки. Мы в Маскате.

После Маската опять засыпаю ненадолго. Пробуждаюсь от луча солнца, пробившегося в окно. Под нами песчаные барханы. Среди них разбросаны, словно груда белых камешков, небольшие деревушки. Пролетаем над Мединой, Синайским полуостровом, Суэцом. Блестят блики Суэцкого залива, затем снова пески, за ними вдали начинаются зеленые оазисы. Чувствуется приближение благодатного Нила. Ищу глазами, но не нахожу пирамид.

Каир! Город прячется где-то за дальними кронами пальм. Тут же деревьев нет, и все кажется безрадостным и унылым. А вот и васильково-синее Средиземное море. Мимо нас проносятся кружевные тучи, на мгновение застилая море. Но это ненадолго. Рассеивается белая пелена, и снова видно, как крошечные жуки — корабли бороздят гладь моря. За кораблями на сверкающей синеве остаются две белые полосы в виде расходящихся линий.

Навстречу то и дело попадаются пассажирские самолеты. Но уже пора надевать ремни. Мы приближаемся к Греции. Под нами древние Афины. Можно приплюсовать к пройденному пути еще 1100 километров.

В аэровокзале, тесном и неуютном, невообразимая толчея. Всюду горы чемоданов. Среди узких проходов снуют взад и вперед перекликающиеся на греческом, итальянском, английском языках пассажиры. Стоя у витрины, рассматриваю коллекцию греческих ваз из глины. На изящных оранжевых вазах нарисованы сцены сражений бородатых воинов. Голые, в шлемах, со щитами, они бьются мечами или копьями, а рядом, застыв в мечтательных позах, завернутые до пят в ткани, равнодушные к бородачам гречанки. На других вазах — свирепые бодающиеся быки, полулюди, полукони — кентавры, похищающие девушек, колесницы с торжествующими победителями.

От Афин до Рима тысяча километров, и их как не бывало. Мы уже над «сапогом» Италии. Аэровокзал Рима — настоящий перевалочный пункт. Здесь скрещивается множество маршрутов — в Лиссабон, Амстердам, Париж, Женеву, в другие города мира. Вот уж поистине все дороги ведут в Рим. Поэтому тут приходится держать ухо востро и вслушиваться в каждое очередное объявление по радио. Забавно, что во всех аэропортах мира дикторы произносят четко лишь первую половину фразы. Вторую, более существенную, комкают, проглатывая слова. Объявление звучит примерно так: «Внимание! Леди и джентльмены! Полет Рим — Париж номер… надцать… адцать… ать. Объявляется посадка в самолет номер… сти… цать… благодарю вас». Если отстанешь от своего самолета, то вместе с ним безвозвратно улетят не только вещи, но и документы, а оставаться в чужой стране без визы, без паспорта — перспектива не из веселых.

…Наконец самолет делает последний прыжок — через Атлантический океан в Новый Свет.

Еще над Мексиканским заливом самолет начинает набирать высоту, готовясь к рывку через Восточную Сьерра Мадре.

С высоты 6 тысяч метров земля даже в самый ясный день почти не видна. Только тогда, когда самолет, миновав горную преграду, начинает снижаться, перед нами предстают вздыбленные вершины, хаотичные нагромождения скалистых выступов, бесконечная путаница горных кряжей, глубокие ущелья, усыпанные россыпями камней, долины… Среди каменного хаоса кое-где вкраплены зеленые квадратики селений и рощиц.

Кругом все скупо и строго расцвечено двумя тонами — желтовато-бурым и палево-красным. Суровый, дикий, величественный первозданный пейзаж!

Мелькает, искрясь в лучах солнца, снежная вершина. Вулкан!

Самолет резко идет вниз. Перед глазами вырисовываются контуры громадной котловины. В ее центре раскинулся Мехико.

В XIV–XVI веках здесь была столица ацтеков. С воздуха легко оценить великолепную естественную защищенность древней столицы. Но, как известно, это не спасло ее от нашествия чужеземцев.