Сара Маркиз - Свободная. Там, где нет опасности, нет приключений [litres]

Я шла пешком семнадцать месяцев и успешно завершила эту невероятную экспедицию, которая навсегда изменила мою жизнь. Я пережила настоящий голод. Охотилась в течение нескольких часов и иногда возвращалась с пустыми руками. Научилась ложиться спать без ужина, когда у меня была неудачная охота. Ела змей, ящериц, кроликов, птиц, картофель (его не так просто найти) и жирных толстых личинок, которые прячутся в корнях австралийской акации. Также пила нектар цветов, не обрывая их, а оставляя нетронутыми на ветках кустов. Поэтому честно могу ответить на свой вопрос: ДА, это возможно. Но больше всего я продвинулась в изучении своего тела, своих умственных способностей и физических возможностей. Я отправлялась в экспедиции, ведомая любопытством, присущим мне с детства, и невероятной страстью к проявлениям жизни во всех ее формах.

Больше всего меня восхищает то, как функционирует человеческое тело.

Люди часто спрашивают меня, о чем я думаю в пути. Я не думаю, я живу! Есть время для размышлений и время для движения.

Движение играет важнейшую роль в жизни. Оно все ставит под вопрос все, что живет, дышит и двигается вокруг, включая нас самих, людей. Ничто не является постоянным, как мы считаем. С каждой секундой все изменяется.

Для работы нашему телу нужно поддерживать очень тонкий баланс. Дайте ему слишком много чего-то одного, пусть даже самого лучшего качества, и равновесие будет потеряно.

Тело не должно двигаться рывками, напротив, оно должно быть хорошо отрегулировано, как двигатель гоночной машины. Восточная философия приравнивает тело к духу, а мы застряли на телесной механике.

Я хотела поэкспериментировать, почувствовать свое тело, узнать, как на него влияет душа и, наоборот, как моя физическая активность влияет на душевное состояние.

С момента моей первой встречи с монголами они всегда рассказывали ужасные истории о волках, предупреждая меня об опасности. Монгольский волк называется Canis lupus chanco. Само собой, волк забирает из стада старых, больных и раненых животных, очищая стадо от болезней, что укрепляет генетическую линию. Кочевники уважают волков, но не особо любят их. Как правило, при встрече с кочевником на лошади первый вопрос, который мне задают: «Куда вы идите?», а второй: «Не видели ли вы волков?»

Пробыв несколько месяцев на этой земле, я могу рассказать, чего мне стоило выучить пятьдесят слов из этого непростого языка, чего вполне достаточно, чтобы провести небольшую беседу. Когда я заводила с моими собеседниками разговор о волках, то видела, как они напрягались. Иногда я даже замечала нетерпеливые движения, что очень нехарактерно для монголов. Это проявлялось в повторяющихся действиях, которые невозможно описать, но которые не ускользнули от моего внимания. На их губах словно огнем горел вопрос: где вы видели волков?

Я всегда указывала неверное направление, зная, что несколько волков застрелят ради их силы и органов, которые используют в шаманской медицине, но не только.

Мне удалось собрать крайне мало информации о волках. Но ясно одно: монголы верят в то, что сила волка переходит к тому, кто его убивает. Есть еще одна причина охоты на волков. У южных соседей, китайцев, органы этих животных (кишечник, желчный пузырь и так далее) пользуются большим спросом и продаются по цене золота за их афродизиакальные свойства. Я совершенно не могу этого понять, и никто не хочет говорить об этом. Китайцы несут ответственность за истребление очень многих животных.

Монголы постоянно пытаются напугать меня историями о волках. Я пытаюсь воспользоваться возможностью, чтобы задать им конструктивные вопросы, например: «Как нужно вести себя в присутствии волка?», «Что делать, когда он приближается?», «Когда волки наиболее опасны?».

Часто мои вопросы застают кочевников врасплох. Я пытаюсь перефразировать их, спрашиваю, что они делают, когда видят волка. Это развязывает языки, и они дают ответ. Иногда в награду я получаю настоящую пантомиму и даже театрализированное представление с поразительными звуковыми эффектами, в котором принимает участие вся семья. Во всех сценах главную роль играет винтовка. Часто представление заканчивается тем, что все падают на пол и смеются. Когда они успокаиваются, я говорю, что у меня нет винтовки. Хм! Тогда глава семьи смотрит на меня долгим взглядом, и я могу прочесть его мысли: «Ты думаешь, что можешь спастись от волков без ружья?»