И Кучумов - Англичане едут по России. Путевые записки британских путешественников XIX века

Отправившись из Уфы 4 августа в половине четвертого утра, мы прибыли на железнодорожную станцию Аша [681], а оттуда пешком направились в Миньярский завод [682]для изучения геологического строения этой местности. Это была одна из самых изматывающих прогулок, когда-либо предпринятых путешественниками, однако наградой за усталость и сильную жару стал вид прекрасной р. Сим, несущей свои воды среди чудесных гор. Наш немецкий коллега заметил, что эти места напоминают ему пейзажи гор Харц [683].

Предвидя, что ужасный зной вызовет сильную жажду, я доверху наполнил простоквашей свою карманную фляжку, забыв, однако, что жара и движение способствуют усиленному брожению кислого молока. И вскоре в кармане моего плаща раздался сильный хлопок. В результате фляжка пришла в негодность, одежда перепачкалась, но, главное, теперь мне нечем было промочить горло! К счастью, один заботливый работник Миньярского железоделательного завода [684]снабдил меня водой, за что я по гроб жизни ему благодарен. Замечу, что летом русские употребляют отменное светлое пиво, чай, вино и хорошо освежающий шипучий напиток под названием «квас», который похож на наш лимонад, но обладающий иным вкусом. Простейший квас готовят из черного хлеба.

Железная дорога вблизи станции Аша

Покинув местность, где все вокруг было выжжено зноем и, говорят, за лето может не выпасть ни капли осадков, мы прибыли в места, на климат которых влияют Уральские горы. Прохладная атмосфера оказалась очень кстати, ибо из-за плохой воды и жары экскурсанты стали болеть. К счастью, в нашем эшелоне имелся вагон-лазарет, в котором лечили дизентерию и прочие болезни, а также небольшие травмы, полученные в ходе этой поездки некоторыми ее участниками.

Прибыв в Миньярский завод в 2 часа 34 минуты пополудни, мы посетили здешнее крупное железоделательное предприятие, где впервые увидели использование лигроина в качестве топлива при производстве пудлингового железа, работающие на дровах газовые печи Сименса [685], а также другие премудрости русской металлургии.

Мы выехали из Миньярского завода в шесть часов вечера, и утром 5 августа прибыли на станцию Симская. Позавтракав в поезде, мы отправились на расположенный примерно в десяти милях отсюда большой металлургический завод [686]гг. Н. и И. Балашевых [687]. Часть нас поехала на грузовой железнодорожной заводской конке [688], специально оборудованной временными сиденьями, другие предпочли дрожки. Я выбрал конку и не прогадал, ибо по прибытии в пункт назначения наша постоянная спутница – русская пыль – сделала моих друзей, приехавших в повозке, почти неузнаваемыми.

Хозяева завода приняли нас радушно, организовали восхитительную и уже позабытую нами ванну, освежающее купание в глубоком заводском пруду, отличный обед и осмотр своего предприятия, состоявшего из доменной фабрики (топливом для ее печей служил древесный уголь), сталеплавильного цеха с мартенами Сименса, цеха мостовых балок, фабрики по выпуску огнеупорного кирпича и других производств. Затем мы посетили великолепно оснащенную заводскую больницу [689], которая предназначалась для обслуживания рабочих и членов их семей, живущих в примыкающем к предприятию огромном городе [690].

Вечером в просторном здании нас ждал ужин. Только теперь мы поняли, как велось строительство Вавилонской башни. На банкете все одновременно говорили на своих языках, а под воздействием крепких русских (и не только) вин и другого спиртного это превратилось в сплошной гул, который, вероятно, стоял и при возведении упомянутого легендарного сооружения. Участники экспедиции произносили на своих языках торжественные речи, выражая глубокую благодарность хозяевам за гостеприимство. Потом оркестр заиграл вальс, в котором закружились все присутствующие. Были в тот день и русские танцы, но они, на мой взгляд, скорее демонстрируют выносливость, закалку и физическую силу, чем изящество движений и задор.

Поздним вечером одни из нас добирались в Симскую в дрожках, а другие – на конке. В 4 часа 52 минуты утра 6 августа мы покинули эти места и вскоре прибыли на станцию Усть-Катав [691]. На время сильная жара сменилась похолоданием и дождями, в результате чего некоторые из нас сильно простудились и заболели ангиной, которая, на мой взгляд, стала следствием того, что ранее мы надышались пыли. Еще долго многие мои попутчики ощущали недомогание.