И Кучумов - Англичане едут по России. Путевые записки британских путешественников XIX века

Говорят, что за восемь недель ярмарку посещают полмиллиона торговцев, и, видимо, это правда. Эта цифра получена на основании количества потребляемого хлеба, ибо правительство заставляет пекарей каждое утро отчитываться о проданной ими выпечке. Товарооборот ярмарки превышает шестнадцать миллионов фунтов стерлингов. Часто покупатели приобретают столько товара, что берут ради этого кредит на год-два. Крупные торговцы обычно оплачивают на ярмарке товары, приобретенные в прошлом году. Считается, что развитие железных дорог приведет к уменьшению ее значения, но, очевидно, что произойдет это не скоро.

Курить на ярмарке строго запрещено, и всякий нарушитель этого будет сразу задержан казаком или полицейским и оштрафован на пятьдесят рублей: большинство торговых лавок здесь деревянные и возгорание одной из них может охватить пламенем всю ярмарку. Забыв об этом, я однажды с папиросой в руке вышел из ресторана, но, получив замечание от полицейского, быстренько выбросил ее в канал, не задумываясь, насколько это прилично. Здесь множество пожарных башен, и пожарники в любой момент готовы броситься тушить огонь. Поскольку большинство русских курит, торговцы спускаются по круглым башням, ведущим в канализационные коллекторы, и там удовлетворяют свое желание. Санитарные условия на ярмарке прекрасные: безукоризненная система каменной канализации дважды в день промывается речной водой» [520].

Большинство посетителей ярмарки отмечают, что на ярмарке царят ложь, подлость, пороки и пьянство.

Когда я жил в России, ярмарочные лавки были деревянными и функционировали только во время сезона торговли. В 1837 г. несколько моих друзей отправили туда Библию и свыше пятидесяти тысяч брошюр, которые удалось продать или обменять на товары. Часть купленных книг позднее была перепродана на других ярмарках и тем самым распространилась по всей империи. Вероятно, и сейчас бизнес ведут так же. Один мой друг взял в аренду лавку, чтобы продавать религиозную литературу. Он хорошо знал особенности торговли в России и сносно владел русским языком. Если покупатель предлагал частично расплатиться за тысячу книг носовыми платками, он соглашался. Следующему покупателю наш продавец предлагал книги и носовые платки, прося оплатить половину партии карманных платков и пятьсот книг наличными, а остальную часть сандалом. Третьему он предлагал книги, носовые платки и сандал. В итоге продавец реализовал все книги и приобрел новый товар, чтобы выгодно продать его в Санкт-Петербурге и за рубежом. В ходе этих операций через его руки, кроме носовых платков, сандала и множества других вещей, прошли лошади, пух и птичьи перья.

В России не следует обменивать свой товар на неликвидный и ничего не покупать втридорога. Далеко не все сделки приносят прибыль, однако нашей целью было не это, а распространение книг. Мы знали, что потом их будут перепродавать втридорога, но с этим ничего не поделаешь, однако следует помнить, что чем дороже товар, тем покупатель больше его ценит.

Из Нижнего Новгорода путь продолжается на пароходе по Волге – невообразимо широкой реке с быстрым течением. Через сутки после отправления из Нижнего, как сокращенно называют этот город, судно, преодолев 254 мили, прибывает в Казань. Обратный путь занимает гораздо больше времени. Маршрут обслуживают пароходы того же типа, что бороздят реки Соединенных Штатов Америки, и суда, построенные по образцу европейских морских кораблей, поэтому пассажиры, которые представляют все слои общества, чувствуют себя весьма комфортно. Плата за проезд невысока, а на каждой остановке местные торговцы предлагают различные блюда, холодную жареную дичь, вареные яйца, рыбные пироги, хлеб и выпечку.

И вновь я прибегну к помощи образного пера мистера Кристи, описавшего свой путь из Нижнего Новгорода: «Плывя на пароходе по Волге, мы могли рассмотреть часть наших попутчиков. Сидя на закате на верхней палубе, упиваясь замечательным видом реки и ее берегов, три татарина – а татары являются магометанами – взобрались на один из кожухов гребного колеса, и, разложив на нем свои коврики, приступили к вечерней молитве. Один из них был старик, другой – средних лет мужчина, а третий – юноша. Старик выглядел суровым – он искренне верил в своего Бога. Во взгляде татарина среднего возраста сквозило равнодушие, он воспринимал молитву как само собой разумеющееся действо, шустрый же юноша получал при этом искреннее удовлетворение. Как приятно было смотреть на этого благообразного отрока! Обратившись лицом к Мекке, они совершали низкие поклоны, потом встали на колени и стали читать молитвы. Временами они касались ковриков лбами. Так продолжалось четверть часа, затем, проведя обеими ладонями от лба до подбородка, они встали, сложили коврики и растворились среди пассажиров. На рассвете они повторили этот обряд. Если хотя бы сотая часть христиан относилась к религии с таким же рвением, то это было бы полезно как для них самих, так и для христианства в целом. Упомянутые татары были маленькой торговой артелью и возвращались с ярмарки на свой Восток. Был там еще один торговец, тоже татарин, прилично, если не сказать богато, одетый. Он приехал из Сибири и на ярмарке торговал мехами. Продажи шли успешно, но соболей покупали плохо, ибо всех интересовал мех серебристой белки. На борту было много простых русских крестьян, одетых в длинную овечью шкуру шерстью вовнутрь. Такое одеяние вызывает у всех улыбку, но лично я отношусь к нему положительно. Если бы бедные, а часто и плохо одетые английские рабочие в отдельных местах нашей страны встретили бы русского крестьянина в его простой фуражке, высоких сапогах и в пальто, то приняли бы его за джентльмена! Поэтому если однажды мне придется жить в России зимой, и я не смогу приобрести меховую одежду, то без раздумий выберу овчину, несмотря на всю ее странность, и не прогадаю.