Жак-Ив Кусто - Затонувшие сокровища

Рано утром, перед тем как поднять паруса, берем на борт миниатюрную пушку — кулеврину, которую нашли на вершине третьего холма. Она очень изящна, но вся изъедена ржавчиной.

Воскресенье, 1 сентября. Первое утро работы на новой площадке. Чтобы дать экипажу возможность немного передохнуть в воскресное утро, переношу начало работ на 8 часов. Четыре бригады по четыре человека будут работать с двумя землесосами. Большой землесос занят на прокладке траншеи, ведущей к пушке. Здесь мы находим множество керамических изделий, но «борозда» постоянно затягивается илом. С помощью землесоса типа «печная труба» вымываем две ямы между холмом и взорванной скалой, а затем еще две в долине между холмом и склоном рифа. Мишель Делуар вносит предложение завершить свою работу пятой скважиной, в ста метрах от якоря. Здесь Коль находит большую свинцовую пластинку, чугунные скамейки, кусок дерева. Вторая половина дня уходит на выравнивание площадки, то есть удаление самых крупных коралловых глыб и «оленьих рогов», которые ее буквально заполонили.

Тем временем наши операторы стараются отснять как можно больше кадров, поочередно сменяясь у кинокамеры.

Дюма и де Хенен приходят в восторг от только что найденных форм керамических изделий. Они, видимо, того же происхождения, что и посуда, добытая на старой площадке. Если корабельный груз на обеих площадках одинаков, это означает, что, раскопав носовую часть, мы теперь действительно напали на след кормы. Итак, мы имеем дело с одним и тем же судном, относящимся к XVIII веку.

Понедельник, 2 сентября. Надо убираться восвояси, и поскорее! Главный кок пока еще не «бузит», но может предложить нам самое скромное меню. Моральный дух экипажа как будто на высоте, но я хорошо понимаю, каких усилий стоит стремление не уронить честь «Калипсо». В самом деле, все очень устали и испытывают глубокое разочарование. Былого подъема уже нет!

Ныряю в 6 часов утра и тщательно осматриваю стенки каждой скважины: обломки корабля, бутылки, керамические изделия, металл, дерево, обручи от бочек, застрявшие в коралловом известняке, погребены под метровой, а иногда и полутораметровой толщей осадков или булыжников. Никаких следов балласта или киля. Возвращаюсь на борт в твердой уверенности, что середина и корма судна, от которых при ударе отделилась носовая часть, разбились о мыс и были измельчены и рассеяны зыбью еще до того, как их погребли морские осадки. Принимаю принципиальное решение — пробурить большую скважину в наиболее вероятном месте нахождения недостающих частей судна, а затем уже покинуть эти края.

Четыре бригады все утро заняты выравниванием новой площадки. Наша лебедка поднимает со дна одну из пушечных «пагод» вместе с заключенной в ней пушкой, а затем бросает ее за борт «Калипсо».

Вторник, 3 сентября. До прощания с рифом остается два дня. Сегодня стараемся поднять на борт как можно больше интересных предметов. Наши усилия увенчались весьма скромными результатами, если не считать новых форм керамики. Однако к концу дня Дюма приносит с площадки интересную новость. В скважине, прорытой Раймоном под руководством Мишеля, после ее углубления примерно на глубине 1,2 метра под песчаными наносами у подножия гигантской мадрепоры обнаружены доски от корпуса судна. Все найденные доски расположены параллельно рифу, что позволяет мне схематически нанести положение кормовой части судна на план, вычерченный 24 августа.

Среда, 4 сентября. Прежде чем покинуть рабочую площадку в сердце Силвер-Банк, решаю нанести прощальный визит месту наших археологических раскопок. На еще спящей «Калипсо» я первым в это утро попираю босыми ногами обломки кораллов, которые загромождают наш корабль от форштевня до кормы.

Поль Зуэна, несущий вахту на мостике, улыбается мне с видом заговорщика. Бесшумно снаряжаюсь и осторожно соскальзываю в прохладную на заре воду. Чувствую себя непривычно одиноким. Мое снаряжение легче, чем обычно. Отдаюсь медленному течению. Всю площадку можно охватить одним взглядом. Скоро мы прекратим охоту за сокровищами, но сегодня через четверть часа Раймон и Жан-Пьер продолжат свою работу. Пока же в море никого, кроме меня.

Сегодня все предметы предстают как бы в ином измерении. Время остановилось… Вокруг разбросаны куски дерева, призрачные якоря и пушки… Да, когда-то это был большой корабль! Но теперь он превратился в труп, который мы неумело вскрыли… Кораллы крепко держат его в своих тисках. Это самый прочный покров для мертвого корабля…