Владимир Дружинин - В нашем квадрате тайфун

Статный красавец часовой шагает у дворцовых ворот. Гвардеец в юбочке защитного цвета, в чулках и туфлях с фестонами, он озабоченно выделывает ружейные артикулы, не обращая внимания на туристов. Десятки фотоаппаратов наведены на гвардейца. Греческий эвзон в национальной форме!

— Ах, королевский дворец! — восклицает туристка из нашей группы. — А что в нем сейчас помещается?

Мы хохочем все, и в том числе туристка, покрасневшая от смущения.

Эвзон вскидывает винтовку со штыком. Делает поворот, кладет винтовку на плечо. К туристам он уже привык.

Знает ли он, что его прадедов воспели Пушкин и Байрон? Отцы его стояли насмерть против гитлеровцев, и этого он не может не знать. Но как он поведет себя, если власть имущие прикажут ему стрелять в афинян? Велят послать пулю в сердце Манолиса Глезоса?

Неприступной скалой громадится над нами Акрополь. В Афинах помнят утро, когда там, назло оккупантам, взвился греческий национальный флаг. Водрузил его, пробравшись опасным, полуобвалившимся подземным ходом, отважный юноша Манолис Глезос. Манолис Гле-зос, имя которого теперь в греческом королевстве опасно произносить вслух.

Так что же, найдем ли мы когда-нибудь центр Афин? Зачем искать, он всегда перед нами. Вечный Акрополь — это и есть подлинный центр греческой столицы.

Мертвые руины? — недоуменно спросит читатель. Но в том-то и дело, что Акрополь не мертв.

Развалин здесь в сущности нет.

Мрачное слово «развалины» тут неприложимо. Акрополь не обломки, уходящие в землю, не рухнувшие стены, поросшие кустарником, становящиеся могильным курганом. Акрополь не запустение, не гибель. Ваши подошвы скользят — поднимаясь на вершину холма, вы ступаете по голому камню. Яркий, бело-розовый мрамор пылает на солнце. Он словно светится сам по себе, изнутри.

Здания Акрополя — из того же мрамора. Они. тоже излучают свет.

Мрамор холма словно растет, вздымает колонны Парфенона, дивно расцветает лепкой капителей, кариатидами Эрехтейона. Рождается странное ощущение — Акрополь не разрушен. Он возникает!

Между тем Парфенон был воздвигнут два с половиной тысячелетия назад. Турки устроили в храме арсенал, поставили бочки с порохом, и ядро, пущенное с венецианского корабля, вызвало разрушительный взрыв. Пропали шедевры Фидия — статуя Зевса из золота и слоновой кости и такая же статуя богини Афины Парфенос, то есть Девы. В 1803 году исчезли лучшие из уцелевших скульптур.

— Их похитил лорд Элгин, — сообщает гид. Он соблюдает этикет: ведь лорды не воруют, а похищают.

Осыпалась лепка на фронтонах — рождение Афины, спор Афины с Посейдоном из-за обладания областью Аттикой. Лучше сохранилась процессия афинян, идущих на поклонение богам. Многие изваяния из Парфенона сейчас в Британском музее, лорд Элгин «уступил» ему, как дипломатично выражается наш гид, краденые сокровища за изрядное количество фунтов стерлингов. И в других музеях Западной Европы есть частицы разграбленного Парфенона.

История была жестока к нему. И все же перед вами не руины! Мощные колонны стоят могуче, стоят навечно. Пусть нет свода — его заменяет небо Эллады — вы не видите изъянов, схватываете целое. Таково волшебство классических творений — утраченное, уничтоженное дополняется воображением.

Парфенон живет. Поныне он служит мерилом прекрасного, а творцы его участвуют в наших дерзаниях, вдохновляют, спорят. Они раскрывают нам нестареющую азбуку искусства, придуманную, быть может, в Египте строителями пирамид, продолженную здесь, в Афинах.

Вот она, гармония пропорций! Нет ни хрупкой легкости, ни давящей тяжести, изящество сочетается с силой. Кто архитектор? Блестящий, но не одинокий гений. К тому же идеалу стремились мастера разного цвета кожи: в Риме получил развитие свод, известный еще ассирийцам, зодчие Европы и арабского Востока слагали симфонии арок и куполов. В Китае простой шатер, повторенный безымянным зодчим несколько раз, дал в итоге башню-пагоду. На Цейлоне, в Анурадхапуре и Полоннаруве, блистали храмы-поэмы из граненых колонн, образцы для Зала независимости, украсившего сегодня Коломбо…

Но вернемся на Акрополь. Таким же живым, как Парфенон, вы застаете Эрехтейон, даром, что светильники в честь бога Эрехтея горели два с лишним тысячелетия назад. Шагая по обломкам мрамора, вы приближаетесь к храму, и кариатиды берут вас в плен. Прекрасные гречанки, каменные тела, излучающие как будто человеческое тепло.